Тёмно-карие глаза незнакомца под длинными ресницами блестели. Он облизнул губы языком и смотрел прямо на меня.
— Это Гвидо Риччи, мой двоюродный брат, — представил Дэниел.
— Лоррейн Вуд, — представилась я.
— Лоррейн, какое замечательное имя! — восхитился Гвидо и сразу же склонился, потянувшись к моей руке за поцелуем.
— Лоррейн Вуд принадлежит мне, — недовольным тоном предупредил Дэниел, обхватив меня за талию.
— Лоррейн Вуд — твоя невеста? Неужели ты решился перестать быть холостяком? — изумился Гвидо, разглядывая меня, как редкий музейный экспонат.
Он вёл себя легко и непринуждённо. Засунул ладони в карманы тёмно-серых брюк. Чёрная рубашка была расстёгнута на несколько пуговиц, а солнцезащитные очки болтались на кармане.
— Нет. Лоррейн Вуд не приходится мне невестой. Она просто моя. Во всех доступных смыслах — моя, — сразу же очертил неприкосновенные границы Дэниел.
— Devo dire che sono sorpreso, — протянул Гвидо.
— Говори по-английски, хватит паясничать! — нахмурился Дэниел и сверился с циферблатом часов. — Откровенно говоря, мы опаздываем.
— Удивлён, что у тебя появилась спутница, которой ты не захотел бы поделиться со своим братишкой, — порочно ухмыльнулся Гвидо. Теперь он не коверкал слова. Его английский был безупречен. — Я могу вас отвезти, — предложил Гвидо. — Водитель ждёт меня в лимузине.
Дэниел поколебался всего мгновение. Но потом согласился.
— Отлично! И улыбнись, Даниэле! Знала бы Лоррейн итальянский, при виде тебя она бы спросила. È sempre così scontroso? — Гвидо подмигнул мне и пояснил. — Ты всегда такой хмурый?
Через несколько минут роскошный чёрный лимузин вёз нас по улицам вечернего Милана. Дэниел расслабленно откинулся на спинку дивана, но держал ладонь на моём колене, словно заявляя свои права на меня.
— Надолго в Италию, Даниэле?
— Нет, piccolo, — насмешливо ответил Дэниел. — Скоро улетим…
— Так быстро? Навестишь семью? — Гвидо сделал упор на последнем слове.
Дэниел покачал головой.
— Senti, ho molto da fare.
— Даниэле сказал, что у него много дел, — белозубо улыбнулся мне Гвидо и покачал головой. — Жаль, брат, что ты не задержишься в Италии. Могли бы повеселиться, как раньше. Вечеринка на яхте и по две горячие цыпочки каждому из нас.