Когда она не ответила, мужчина вскинул одну бровь… словно привык всегда из любой ситуации выходить победителем, считал себя манной небесной и свято верил, что все вокруг должны оправдываться за одно лишь свое существование. С ним в одно время.
Воистину, его зовут Адонис, подумала Девина.
Срань Господня… он был таким как она.
Девина широко улыбнулась:
— Твоя истинная любовь, вот кто я.
Глава 27
Рэйвин пришла в сознание, не понимая, где находится.
Она лежала на чём-то мягком, и, открыв глаза, увидела простые стены без окон, шкаф с ящиками и стеклянными дверьми и молчаливое оборудование с проводами. В углу стояли раковина и тумбочка. Стул на колёсиках с чёрным сидением. Гладкий в крапинку пол цвета овсяной каши. И закрытая дверь.
Она не помнила, как оказалась здесь. Не представляла, кто принёс её.
Но она помнила, что сотворила.
— Дражайшая Дева-Летописеца, — прошептала Рэйвин.
Над головой раздавалось размеренное гудение системы вентиляции, а в коридоре, в котором она, наверное, ждала до этого, кто-то прошёл мимо в обуви на мягкой подошве.
— Ты пришла в себя!
Услышав голос её дорогого кузена, Рэйвин подняла голову. Сэвидж сидел на кресле, которое подтащил к койке, он подался всём телом вперёд, будто пытался своей аурой выдавить её из бессознательного состояния.
Его лицо было напряжено.
— Он в порядке, — сказал Сэвидж. — Нэйт.
— Я знаю. — Голос был хриплым, и Рэйвин прокашлялась. — Можно мне что-нибудь…
Её кузен вскочил, будто отчаянно хотел помочь, и сразу же вручил ей белый стакан, который только и ждал, чтобы пополнить её водный баланс. Сэвидж помог Рэйвин поймать соломинку губами, а потом придержал сам стакан. Сделав пару глотков, Рэйвин откинулась на подушки.
Сэвидж отставил стакан на тележку, которая была такой же высокой, как и койка. Потом снова сёл и посмотрел на Рэйвин.
— Да, — прошептала Рэйвин. — То же самое я сделала и с тобой.