Воскрешенный любовник

Хотя с другой стороны, какое это имеет значение. Она не верила, что Бальтазар уйдет, оставив ей воспоминания о себе.

Она верила, что он хотел этого, но другие ему не позволят.

Представив парня с бородкой, а потом мужчину с черно-блондинистыми волосами, который непонятно как помог ей спасти Бальтазара, Эрика подумала, что с их колокольни, счастливая мысль, что какая-то человеческая женщина, работавшая в ОПК — в убойной отделе, на минуточку — свободно ходит по этому миру со знанием, что в Колдвелле живут вампиры?

— Этому не бывать.

Они — не мафия, это правда, но те же правила должны применяться к ним, чтобы они могли продолжить сражаться с тенями и против демона.

Фокусируя взгляд на ноутбуке, Эрика знала, что это вопрос времени, когда ее разум почистят, поэтому она создала новый документ в «Микрософт Ворд». У нее не было степени по английскому языку, поэтому она просто начала набирать текст, не претендуя на лавры Шекспира.

Это и ни к чему.

Мозг застопорился, она с трудом подбирала слова, но, по крайней мере, сырая хронология прошедшей недели помогла ей не сбиться с мысли. И пока она писала параграф за параграфом, расставляя точки как опорные стойки, удерживающие повествование, она не знала, поможет ли ей это впоследствии или причинит вред. В то время, когда вмешивались в ее воспоминания, каждое приближение к тому, что от нее скрыли, вызывало в наказание жуткую головную боль.

Но, по крайней мере, она будет знать, что это происходило.

О, да кого она обманывает.

Она пыталась сделать так, чтобы у нее осталась запись о мужчине в ее подвале, по иронии кто-то столь незабываемый как он мог потеряться на задворках ее памяти. В конечном итоге она хотела иметь что-то осязаемое к тому, что она узнала, каково это — ощутить в этом холодном жестоком мире…

… любовь.

***

Бальтазар очнулся рывком, и резко сев, он мгновенно выхватил пистолет, направляя его и открывая при этом глаза…

— Это я! Не стреляй!

Услышав голос Эрики с лестницы, он отвернул оружие в сторону стиральной машины и сушилки.

— О, черт, прости…

Она подняла две кружки кофе над головой как при ограблении.

— Не извиняйся. Я сделала тоже самое пару ночей назад в КПЗ.

— КПЗ? — спросил он, пряча пистолет под диванную подушку.