Воскрешенный любовник

22
18
20
22
24
26
28
30

— Но ты был на войне, верно? — сказала она. — Ты видел это… Раньше.

— Да. Это часть жизни. Я не хочу, чтобы ты проходила через то, что тебе пришлось пережить. Мне ненавистно это. Черт возьми… И если бы эта тварь уже не гнила в земле, я бы выследил его и разорвал на кусочки. Я бы отомстил за тебя и твоих родных, чтобы почтить их память. Я бы убедился, что месть осуществлена должным образом, болезненным. Я бы голыми руками заставил его страдать и нюхать собственную кровь и вонь его трусливого страха.

Пришлось остановить себя прежде, чем он зашел слишком далеко. А потом он поклонился и ей из своего сидячего положения на ее синем диване.

— Воистину, возможность отомстить за тебя и твой род стала бы честью для меня.

Когда он снова посмотрел на нее, Эрика накрыла рот руками, и ее глаза блестели.

Он не знал, оскорбил ли ее, напугал или…

Эрика шагнула вперед, шагнула к нему. И опуская руки прошептала:

— Никто и никогда не говорил мне таких вещей.

— Это хорошо? Или…

Она села ему на колени, оседлав его. Изучая взглядом его лицо, Эрика запустила пальцы в его волосы.

— Мне сложно говорить о прошлом, — пробормотала она. — Потому что люди интересуются из корысти и проявляют сочувствие по своим личным причинам. Я пережила это. Я не хочу помогать другим проживать мою трагедию.

Он скользнул руками вверх по ее рукам к ее плечам.

— Обоснованно.

— Ты был на войне, — повторила она. — Ты — другой.

Балз сосредоточился на ее грудях.

— Я могу прикоснуться к тебе?

— Да.

Как и ранее этой ночью она взяла его руку и положила на свою нежную плоть. И когда тяжесть ее груди легла в его ладонь, он пальцем потер ее сосок. В ответ Эрика поерзала на его бедрах, выгибая спину, вскидывая грудь.

Обхватив руками ее талию, он погладил ее грудь, ее сердце. Потом поцеловал шрамы, нежно, трепетно.

— Для меня ты самая красивая, — сказал он.