Продайся мне

— Выполняешь желания, словно золотая рыбка. А я ведь даже ни о чём не просила.

— И это плохо. Если тебя что-то тревожит или ты в чём-то нуждаешься, не бойся об этом сказать, — Дамир гладит меня по плечу, его голос становится интимным, вибрирующим.

— Пойми, есть вещи, о которых очень сложно говорить. Вот как о задержке, — вздыхаю я.

— Знаю, Илана. Но враньё и скрытность — это то, чего я никогда не потерплю. Постарайся это принять.

— А испытательный срок хотя бы будет? — уточняю с нервным смешком. В прошлых отношениях я постоянно что-то скрывала или недоговаривала, поэтому мне очень сложно перейти на новый уровень. Быть честной с тем, кого я больше всего боюсь потерять.

Дамир заглядывает мне в глаза и улыбается. Дотрагивается до моего лица, шеи, плеч. Долго и нежно целует.

Так он без слов говорит, что всё понимает. Мне нужно больше времени на перестройку. Мы вместе неполных три дня, и этого слишком мало для серьёзных внутренних изменений.

38

— Я совсем ничего о тебе не знаю, — задумчиво говорю, поглаживая пальцами щетинистый подбородок Дамира. — Когда ты родился? Чем увлекаешься? Какие у тебя недостатки?

Он усмехается, перехватывает мою ладонь и прижимает к губам. Чувствую влажное прикосновение языка к чувствительной коже, вздрагиваю всем телом. Мы недавно поужинали, а потом вновь занялись сексом. Во второй раз всё было медленно и нежно, так, как мне давно хотелось. Дамир умеет быть разным: не только властным оголодавшим зверем, но и заботливым осторожным любовником. У меня от этого кровь в венах вскипает. Каким он будет завтра или через неделю? К чему готовиться?

— И зачем тебе эта скучная информация? — усмехается Дамир. Его голос звучит беззаботно и насмешливо, но плечи напрягаются, да и взгляд становится каким-то тяжёлым.

— Мне интересно. Мы же не чужие друг другу люди… Вроде бы, — жалобно добавляю я, чего-то испугавшись.

Дамир, вздохнув, отпускает мою ладонь. Этот жест неприятным холодком отдаётся под кожей. Почему он так странно реагирует на обычные, казалось бы, вопросы?

— В конце апреля мне стукнет тридцать шесть. Увлекаюсь старыми чёрно-белыми фильмами и автомобильным шоу The Grand Tour. Смотрю каждый выпуск, между прочим, — он улыбается. — Недостатков у меня полно, думаю, о них нет смысла говорить — ты всё сама видишь.

Хочется возразить и пылко заверить Дамира, что у него практически нет недостатков, но это, конечно же, будет ложью. Он зачем-то устраивает людям жёсткие проверки, он в принципе мало кому доверяет, а подчинённые его боятся. Откровенно говоря, Дамир — довольно строгий и требовательный начальник. Я в первую неделю хотела на стенку лезть от бешеных нагрузок и постоянного недосыпа. Да и сейчас задач меньше не стало — с чего бы вдруг? — однако я ловлю кайф от преодоления трудностей. Но неизменным остаётся одно: мало кто вытерпит такого босса, как Дамир.

Интересно, нетерпимость ко лжи и замалчиванию можно считать недостатком? Вряд ли, конечно. В нормальных отношениях вранья быть не должно. Головой я это понимаю.

— А ты бы не хотел узнать меня получше? — спрашиваю игривым тоном. Стреляю в Дамира глазами, но он отрицательно мотает головой. Не такой реакции я ожидала.

— Всё, что надо, я и так знаю, — заявляет он самоуверенно.

— И тебе совсем не важно, какое кино я люблю или за кого собираюсь голосовать на местных выборах?

Он смеётся. Я невольно начинаю улыбаться в ответ, засматриваюсь, млею. Дамиру невероятно идёт хорошее настроение.