Клаус и настоящая принцесса

– А где сейчас моя отбитая… кхм, уведённая невеста? – Король Лихтенфельса, кряхтя, поёрзал в кресле.

– Где-то, – Гидиус неопределённо махнул рукой. – Сейчас дело уже не в ней, ваше величество. Вам верол… подло нанесли личное оскорбление, и пора отомстить – отстоять вашу честь!

– Пора, пора!

– Так вы подпишите указ о наступлении на Алфен? Я тотчас передам его генералу вашего войска.

Тут Хунфрит отвлёкся на петельку, которую чуть не упустил. Покачал головой, подхватил нить спицей, довольно улыбнулся и наконец поднял взгляд на своего главного советника.

– Ась?

6

Клаус не понял, что произошло раньше. События развернулись одновременно и в равной мере напугали его. Попробовать рагу из кролика Клаус, конечно, не успел, иначе его история закончилась бы прямо здесь (или не закончилась, но свернула бы; если какого-нибудь другого сказочника заинтересует такой поворот сюжета, он может позаимствовать Клауса и представить альтернативный вариант).

А вот почему Клаус остался голодным. Ворон что-то крякнул и захлопал крыльями, звук стремительно отдалялся; раздалось свирепое рычание – лицо Клауса обдало жаром, запахом нечищеных зубов и немножко каплями слюны; поварёшку выбили из его рук с такой силой, что Клаус сам оказался на земле.

Ползком пятясь по земле, он не сразу открыл глаза. Перед ним – над ним – нависал огромный медведь. Шерсть всклокочена, глаза бешеные, клыки размером с фруктовый нож, такие же изогнутые и острые, а когти не меньше сабли восточных кочевников (тоже изогнутые и острые). На миг Клаус снова зажмурился, подышал часто, а затем пополз дальше.

Медведь за добычей не следовал – отвернулся к котелку. Клаус также считал, что кроличье рагу куда аппетитнее его худого, сырого тельца, но чудовище, вероятно, не проголодалось. Могучий взмах лапы перевернул угощение и затушил костёр; брызги горячей юшки, куски мяса вперемешку с шипящими головешками полетели в стороны.

Грозно рыча, медведь – Клаус готов был поклясться в этом – погрозил ему кулаком и скрылся между деревьями.

А принц снова убегал – без оглядки и нескладно. Он подвернул вторую ногу и хромал теперь на обе…

Отступление. Если человек хромает на обе ноги, будет ли это всё ещё восприниматься хромотой, или покажется лишь странной походкой?

…но продолжал бежать. Густые заросли выпустили его обратно на поляну, и он мчался вперёд, больше не смотря по сторонам. Клаус отмахнулся от ворона, который вернулся и какое-то время летел рядом, каркая ему в ухо. Когда на дороге показались две прелестные девушки, нарядные, с корзинками в руках – никак в гости направлялись, – Клаус пронёсся мимо, вопя и размахивая руками. Один мудрый наставник, по совместительству производитель волшебных зонтиков (да, я знаю, что его личность интригует, но он сейчас занят и в этой сказке не появится) советовал юному принцу: не видишь выхода из затруднительного положения – притворись чокнутым.

После всех приключений Клаус не сильно-то и притворялся. Ему вдруг стало казаться, что у медведя на злосчастной поляне были штаны, а за спиной висел топорик с вязанкой дров.

Ерунда какая-то.

Полдень продолжался. Клаус бежал, пот заливал ему глаза. Голод переместился дальше в линейке чувств, уступив кожному зуду, рези в глазах, ломоте в ногах, мигрени, общей слабости и – жажды. Во рту пересохло так, что дух пустыни, будь он поблизости, наверняка бы сжалился и выдавил из горсти своего песка капельку воды.

Каким же счастьем оказалось для Клауса услышать журчание ручья. Из последних сил он пробежал ещё немного: вот тропа свернула, провела его в зарослях вербейника к самой кромке воды. Клаус рухнул на колени. На него смотрело странное существо: кожа его лица и шеи приобрела оранжевый оттенок, кое-где, что правда, остались белые крапинки.

Он зачерпнул воду. Ладонь осталась сухой. Клаус опять опустил руку в воду, но не почувствовал её прикосновения. Распластавшись на земле, он погрузил в ручей лицо и совершил несколько глотательных движений – с таким же успехом он мог пить пыль под ногами.