И все бы ничего, он ведь узнал меня, план сработал, но взгляд, опаливший лавой презрения, не предвещал ничего хорошего.
— Прошу прощения, господин Б, но я еще не сказал последнего слова.
— Очень жаль.
— Эту, Сергей. Я беру эту… — прошипел он и замолчал, но я ясно услышала: «суку».
…взглядом. Скорее, мазнул. И в этом красноватом свете его глаза показались черными.
А то «взгляд глаз» плохо смотрится.
Глава 18. Давид
Самое сложное — найти человека, который и не думает прятаться. Солодова, как выяснилось, Майя не планировала поездок, не совершала подозрительных звонков, не сообщала соседям о своем отъезде.
Она просто взяла и… исчезла. Была Майя, и не стало Майи.
И теперь и ее пропажа, и она сама, и даже ее весеннее имя не давали покоя Давиду ни на миг. Сводили с ума, порой ввергая в безумие.
А одна мысль о всех грязных вещах, которые он так и не проделал с пугливой Мышкой, приводили член в состояние окаменения, что не только затрудняло рабочий процесс, но и просто мешало жить.
За день три холодных душа. Удовлетворять себя Давид не привык. Для этого существовали рабочие руки, пухлые губы и узкое горло.
Проблемазаключалась лишь в том, что любовницы у него не было уже месяц и последние три дня он не сомневался, что ею станет Солодова Майя, медсестра местной больницы, но, кажется, ошибся.
Его бесконечно бесило, что со всеми его деньгами и связями он просто не может не то что ее отыскать. А даже примерно сказать, куда она отправилась.
Именно поэтому, когда позвонили из «Куртизанки», он подтвердил свой визит, который еще пару часов назад планировал отменить.
Солодова всплывет, не сегодня, так завтра, а пока, чтобы совсем не взорваться, не поувольнять весь свой холдинг, не разорить пару новых компаний, нужно нанять чудную нижнюю, пусть и играющую свою роль, пусть и открывающую рот по первому требованию ради бабла.
Рабочий день, неудовлетворенность, собственное бессилие утомили его. И менеджера Сергея Давид слушал вполуха, лениво осматривая дорогое, вульгарное убранство борделя в красно-черных тонах.
Рабыни на продажу уже выстроились в ряд и готовились к «кастингу». Сергей лишь взглянул на них, и все упали на колени, как будто кто-то выдернул из-под висельников стул.
Кроме одной.
Сам факт, что нижняя не может следовать команде беспрекословно, вызывал раздражение. Давид не терпел людской тупости, а в особенности таких шлюханских уловок.