— Руки прочь! — воскликнул Юра, заметив, что тот взялся за приборы. — «До двенадцати взрывать салаты нельзя», — так ещё моя бабушка завещала!
— Так до двенадцати и от голоду сдохнуть можно.
Юра пожал плечами и взялся за бутылку шампанского.
— Я думаю, это правило не распространяется на выпивку.
Хлопнула пробка, в бокалах зашипели пузырьки.
Володя поднял свой.
— Ну, как там полагается? Провожаем Старый Новый год? Спасибо две тысячи шестому, он был хорошим, особенно его конец.
Они чокнулись и выпили. Юра повернулся к столу, потянулся за мандарином и ехидно спросил:
— Кстати, а что же такого у тебя случилось в конце две тысячи шестого?
Володя посмотрел ему в глаза, прищурился:
— А то ты не знаешь!
— Не знаю! Расскажешь?
— Ну… Я встретился со своим старым другом…
— Ты с ним ещё в сентябре встретился, это я знаю, — он говорил вполне серьёзно, но глаза так и лучились смехом, — а что в самом конце года?
Володя мог лишь улыбнуться.
— Слушай, ну, там кое-что произошло, да… — он хмыкнул, — даже не знаю, как сказать…
Юра пригубил ещё шампанского, шагнул к Володе.
— Может, тогда покажешь?
Володя охотно наклонился к нему и прижался к губам. Слизнул остатки шампанского и цитруса, обнял Юру, притянул к себе вплотную.
В голове пронеслась мысль, что невозможно быть таким счастливым, но у него ведь получается?