— Да ничего особенного. Правда, ерунда какая-то в голову залезла. Оно того не стоит, а мне как-то… — он задумался, подбирая слово, — паршиво.
— Ты расстроился из-за этого, как его там, друга твоего? — с явным пренебрежением протянул Володя.
— Да, наверное. Слушай, ты в любом случае скажешь, что я зря гружусь и оно того не стоит, так что…
— Юра! — Володя укоризненно посмотрел на него. — Расскажи.
— Да блин… — Тот уселся за кухонный стол и устало уронил голову на скрещённые руки. — Совершенно всё по-дурацки как-то. Это со мной, видимо, что-то не так. Я ведь прекрасно понимаю, что прошла куча времени и многое давным-давно поменялось, но в какие-то моменты я выпадаю из реальности, и мне кажется, будто не было этих пятнадцати лет в Германии, будто всё по-прежнему. Я с Шуриком дружил буквально с пелёнок — нас мамы в соседних колясках качали. Мы вместе ходили до школы, только он раньше меня сворачивал в тринадцатую, а я в свою музыкалку шёл чуть дальше. Вместе по крышам лазили, абрикосы зелёные жрали, карбид взрывали и на великах гоняли по скверу. Он всегда был простым пацаном, ну не зря же его с детства называли даже не Саня, а именно Шурик. Наверняка он таким и остался, это, видимо, я изменился слишком сильно. — Юра поднял голову, посмотрел на Володю, который тут же сел напротив. Вздохнул, усмехнулся. — Сто лет не пил коньяк, не люблю, а этот даже неплохо пошёл… — Вопреки своим словам, Юра с отвращением поморщился. — Жена у Шурика противная до жути. Не давала нам посидеть нормально, всё время заходила на кухню и вмешивалась. А говорила со мной так… презрительно, насмешливо. И смотрела брезгливо, как на прокажённого. — Юра задумался, махнул рукой. — Хотя на самом деле задело меня другое. Ну ты только подумай: Шурик кладовщиком работает, а она сама — парикмахером. Но как заговорили про мою работу, эта клуша так скривилась, будто сама она — британская королева, а я — какой-то трубадур! — Юра закатил глаза и визгливо передразнил жену Шурика: — «Всего лишь саундтреки на заказ пишешь? А я-то думала, что если уж человек называет себя композитором, то он что-то великое пишет, от души!»
— Ну так объяснил бы ей, как всё обстоит на самом деле! — воскликнул Володя. — Она же просто глупая баба…
— Я мог бы, но тут Шурик ей поддакнул. Мол, не переживай, Юра, всё ещё будет, напишешь что-то своё, великое, что обязательно принесёт тебе денег и славы… И я из-за этого так разозлился!
Володя обеспокоенно смотрел на него, ожидая продолжения, но Юра пожал плечами и замолчал. Выходило, Володя должен был понять, что именно разозлило Юру. Но Володя не понимал.
Он аккуратно произнёс:
— Да ладно тебе, Юр. Ты же сам говоришь, что Шурик с женой — обыватели. Они явно не из тех, кто способен понять искусство.
Юра мимолётно улыбнулся — по крайней мере на этот раз не фальшиво, а скорее снисходительно.
— Я так и знал, что ты скажешь, будто я переживаю из-за ерунды.
— Нет! Если это тебя беспокоит, значит, это не ерунда. И твоя реакция нормальна. — Володя аккуратно взял Юрины руки в свои, погладил костяшки пальцев. — Они обесценивают то, что для тебя очень важно. Но они — чужие люди. А близкие тебя понимают. Например, я. Я прекрасно знаю, что ты вкладываешь душу даже в заказную работу. А про то, что это «всего лишь саундтрек», даже думать забудь! Другие ведь и мысли не допускают о том, что музыкальное сопровождение фильмов, сериалов и постановок — не менее важная составляющая. Они не знают, что так было всегда! Помнишь, ты сам говорил, что великие композиторы тоже писали саундтреки, только к спектаклям, операм и балетам… — Володя говорил вдохновлённо, ища в Юрином взгляде одобрения. — Другое дело, что сейчас на одних саундтреках сложно прославиться, а из-за нестабильности дохода тебя нельзя назвать состоятельным…
Юра нахмурил брови, и Володя поправил себя:
— Не знаю, может, не вкладывайся ты во всё это так сильно, смог бы писать больше и быстрее?
Юра резко вырвал руки и зло посмотрел на него.
— Как вы все достали! — воскликнул он. — Я тебе принтер, что ли, чтобы печатать ноты? Да и нормально я зарабатываю! Не всё в этом мире меряется деньгами, а творчество — и подавно!
От его выкрика Володя растерялся.
— Юр, я не хотел… — осторожно сказал он и попытался снова взять его за руки, но Юра отшатнулся и молча ушёл в спальню.
А Володя остался стоять посреди кухни, удивлённо уставившись на дверь. Прокручивая в голове Юрин рассказ и свои слова, он никак не мог понять, что же такого ужасного сказал и что могло так задеть Юру. Или Юре просто нужен был повод хоть к чему-нибудь прицепиться?