— Я говорю, кто тебя просил давать Юре эту гадость?!
— А… — Сергей кивнул.
— Володя, ну что за истерика на ровном месте? — вдруг раздался Юрин голос. Володя посмотрел на него — тот сидел как сидел, всё так же неподвижно, и пялился в потолок. — Никто никого ни к чему не принуждал. Серёжа предложил, я не стал отказываться. Всё прекрасно.
— Во-о-от, — протянул Сергей, подняв указательный палец вверх.
Володя, склонившись над Юрой, заглянул ему в глаза. Потряс за плечо.
— Юра. Юр, пойдём отсюда.
— Куда? — Он сфокусировал взгляд на Володином лице и внезапно улыбнулся — совершенно по-доброму. — Опять хочешь меня закрыть? — А потом поднял руку и потряс перед Володиными глазами браслетом на запястье. — Один наручник уже купил. Когда второй подаришь?
Володе стало жутко. Ледяной тон Юриного голоса слишком расходился с милой улыбкой, играющей на его губах.
— Нет, Юра, нет. Прости, я не…
— Ладно, пойдём, — вдруг согласился Юра.
Он резко встал, сделал пару шагов, пошатнулся. Володя успел его подхватить. Юра хихикнул:
— Не, нормально. Сейчас сориентируюсь.
Пока шли до дома, той же дорогой через задний двор и калитку, Юру пробило поболтать. Он весело рассказывал, и, если не знать, откуда Володя его только что забрал, можно было бы даже подумать, что с Юрой всё в полном порядке.
— Его жена уехала куда-то, я что-то забыл, вроде бы в отпуск. А этот в запой ушёл. А потом бухать ему надоело, он травки достал. Во дед даёт, я даже позавидовал. Немного, потому что на самом деле там нечему завидовать, знаешь, он мне свои картины показывал — такие пустышки. Те, что у него стоят там, в доме — не продаются, говорит. А показал мне те, что при Совке рисовал и продавал — там классные картины. Нет, не шедевры, но в них хотя бы есть какой-то смысл. Говорили с ним. Выгорел человек настолько, что обратно уже не вернётся. Рисует натюрморты какие-то. Не то чтобы я разбираюсь, но вроде вижу, что техника есть, но, знаешь… Такие пустые картины. Не то что раньше, раньше, он мне показывал, были лучше, рисовал хотя бы со смыслом…
Володя открыл двери дома, Юра зашёл следом, облокотился спиной о стену.
— Ты повторяешься, Юр, — сказал Володя. Присел на корточки перед ним, расшнуровал его ботинки. Поднялся на ноги, объяснил: — Сергей и сейчас продаёт картины — рисует на заказ, просто почти все деньги пропивает.
— Да, на заказ рисует, хорошо рисует, но никакого смысла во всём этом нет… Он и сам не видит никакого смысла. — Юра говорил это не Володе, а пустоте перед собой. И вдруг начал сползать по стенке — подогнулись колени, он осел, обнял себя за плечи руками. — Выгорел, знаешь, да так, что вернуться обратно уже невозможно. Потому что никакого смысла во всём этом… нет.
— Юр! — Володя, испугавшись, попытался поднять его — подхватил под мышки, потянул наверх, но Юра повис на нём как тряпичная кукла.
Володя опустился на пол, закинул на себя Юрины руки, обнял его. Тот упёрся подбородком ему в плечо, продолжая бормотать одно и то же про выгорание и бессмысленность.
— Юра, перестань. Это не про тебя. Сергей сам виноват, сам себя довёл до такого, ты не такой, я помогу тебе, слышишь?