Юра покачал головой.
— Не пропаду. Честное слово, больше не пропаду, — он улыбнулся, в этот раз искренне.
Из динамиков прозвучало: «Заканчивается регистрация на рейс 452 “Харьков — Минск”».
— Ну, хватит прощаться, поезжай домой, — негромко попросил Юра, ткнув его пальцами в грудь.
Володя хмыкнул:
— Это ты улетай… в свои дальние края.
Юра подмигнул ему, подхватил чемодан и направился к стойке регистрации. Володя не сводил с него взгляда, пока тот сдавал багаж и получал билет.
У входа в зал с надписью «Паспортный контроль» он обернулся, махнул ему рукой и крикнул:
— Герде привет!
— Хорошо, — крикнул в ответ Володя, наблюдая за тем, как массивные двери медленно закрываются, пряча за собой Юру.
Дождь почти закончился. Недавно затянутое плотными тучами небо чуть просветлело. В прорехах облаков показалась голубизна, солнце пробилось слепящими лучами.
Володя сел в машину, завёл мотор. Переключил передачу, вдавил педаль газа и поехал домой.
Володя вернулся в опустевший дом.
Прошёлся по гостиной, осмотрелся. В глаза постоянно бросались следы присутствия другого человека. В раковине стояли две кружки и две тарелки. На расправленном диване лежало смятое постельное бельё и плед, которым укрывался Юра. К камину почти вплотную было придвинуто кресло, на котором он сидел. Володя вспомнил, как Юра жался вчера к огню. Сам Володя никогда так не делал — закалённый, он вообще редко мёрз, а Юру пришлось согревать.
Нужно было убрать постельное бельё. Володя взял в руки подушку и ощутил запах парфюма — сладкий, с лёгкой горчинкой, такой приятный. Хотелось уткнуться в неё лицом, вдохнуть Юрин запах, прочувствовать и запомнить, но Володя остановил свой порыв и резко стянул наволочку.
По комнате протопала Герда, села у ног и с любопытством уставилась на Володю.
— Чего тебе, предательница? — спросил он, вытряхивая пододеяльник. Собака неуверенно завиляла хвостом. — Если ты спрашиваешь про него, то нет, он не вернётся. Ну… а если вернётся, то очень нескоро.
Закончив уборку, Володя прилёг на диван. Закрыл глаза, прислушался к себе, стал гладить собаку, которая уселась на полу рядом. И ничего, кроме опустошения, не ощутил.
События прошедших недель будто высосали из него все эмоции: и хорошие, и плохие. Образовали внутри него вакуум. Только сейчас, лёжа в тишине, Володя смог проанализировать всё случившееся за последнее время. Смерть и похороны отца, смена должности и возросшая ответственность, отъезд матери и разговоры с ней. Свалившаяся как снег на голову Маша с её проблемами и хлынувшие следом воспоминания, которые давно и с таким трудом были похоронены. Всё это накручивалось снежным комом и в итоге — свалилось на Володю нервным срывом. А Юрин концерт ударил по расшатанной психике финальным аккордом.
Но теперь всё затихло, ком пролетел мимо, оставив внутри зияющую бездонную пропасть. Впервые за много дней в памяти не вспыхивало никаких картин прошлого, на душе не было ни сожаления, ни тоски… но и радости тоже не было. Володя ощущал только одно: ожидание. Юра обещал написать, когда вернётся домой — в девять по местному времени. Володя глянул на стену — часы показывали десять минут шестого.