Капризы мисс Мод

– Это так тяжело вам, – сказала она.

– Не думайте обо мне, сказал Джордж. Бог свидетель, что я бы отдал весь мир за то, чтобы это оказалось правдою. Но зачем обсуждать невозможное? Он понизил голос.

– Нечего говорить о том, что я буду переживать неприятное время. Но что пользы говорить об этом? Это была моя собственная ошибка. Я ворвался в вашу жизнь по своему собственному желанию и что бы ни случилось, оно окупается тем, что я узнал вас и старался быть вам полезным.

– Вы лучший друг, которого я когда-либо имела.

– Я рад, что вы так думаете.

– Самый лучший и самый милый друг, которого какая-либо девушка когда-либо имела. Я бы хотела… Она остановилась. О если бы!..

Наступило молчание. В замке кто-то начал играть на рояле. Затем мужской голос начал петь.

– Это Эдвин Плюммер, – сказала Мод. – Как плохо он поет.

Джордж рассмеялся. Как бы то ни было, вторжение Плюммера ослабило напряжение. Плюммер пел «Прощай» Тости. Он придавал и без того не очень веселой музыке оттенок собственной меланхолии. Собака на конюшне начала выть, и этот звук странным образом успокоил нервы Джорджа. Может быть, он после будет чувствовать, что у него разбито сердце, но в этот момент, при этом двойном аккомпанементе, обладая чувством юмора, было невозможно предаваться глубокой скорби. Плюммер и его собачий аккомпаниатор свели его на землю. Он чувствовал себя хладнокровным и практичным.

– Давайте, обсудим все это спокойно, – сказал он. – Безусловно, имеется какой-нибудь выход. В худшем случае, вы всегда можете пойти к лорду Маршмортону и сказать ему, что он говорил без достаточного знания дела.

– Я могла бы, – сказала Мод, но чувствую, что в настоящее время мне легче было бы сделать любую другую вещь на свете. Вы не отдаете себе отчет, чего должно было стоить моему отцу бросить такой открытый вызов тете Каролине. С тех пор, как я настолько выросла, чтобы замечать что-либо, я всегда видела, как она командовала им. Это именно тетя Каролина вызвала все эти волнения. Если бы дело касалось только моего отца, я могла бы уговорить его разрешить мне выйти замуж за кого бы я хотела. Я бы хотела, если только возможно – придумать какой-нибудь другой выход.

– Я не имел случая сообщить вам, – сказал Джордж, – что я был на Балграв-Скваре, как вы просили меня. Я отправился туда немедленно после того, как увидел, как Реджи Бинг благополучно женился.

– Разве вы видели его женатым?

– Я был его свидетелем.

– Реджи! Я надеюсь, что он будет счастлив!

– Он будет, не беспокойтесь об этом. Словом, как я сказал, я был на Белграв-Сквере и нашел дом запертым. Я не мог дозвониться, хотя подолгу не отрывал пальца от звонка. Я думаю, что они опять уехали за границу.

– Нет, это не так. Я сегодня утром имела письмо от Джоффрея. Его дядя умер от удара, когда они были по делам в Манчестере. Она сделала паузу. – Он оставил все свое состояние Джоффрею.

Молчание казалось длящимся до бесконечности. Музыка в замке прекратилась. Тишина летней ночи ничем не нарушалась. Джорджу эта тишина казалась зловещей. С содроганием он понял, что даже теперь он позволял себе надеяться, как ни тщетна казалась надежда. Мод сказала ему, что любит другого человека. Это должно было быть концом, и все же что-то в его подсознании отказывалось признать это концом. Но эта новость клала конец всему. Единственное препятствие, которое разъединяло Мод и этого человека, было устранено. Не было причины, которая могла бы помешать им пожениться. Джордж чувствовал страшную подавленность. Последняя прядь веревки оборвалась, и его уносило в океан отчаяния.

– О! – сказал он и был поражен, что его голос звучал, как обычно. Ему было так тяжело говорить, что ему казалось странным, что голос не показывал признаков напряжения.

– Это меняет все, не правда ли?