— А с какой стати здоровому человеку вдруг сходить с ума?!
— Может, он не был здоров.
— Ну, значит, брат Уильям очень талантливо скрывал свою болезнь в течение двенадцати лет!
Было очевидно, что автор художеств не вчера решил заняться чёрной магией. Чертёж сделал тот, кто прекрасно знал, что и как делать. Если его сотворил повесившийся монах, то либо он долго тайно изучал призывание демонов, либо его рукой водил кто-то другой.
— Я должен остаться один. На некоторое время.
— Хорошо.
Настоятель отступил назад. Я перешагнул порог и плотно затворил дверь. Пройдясь по комнате, стараясь не наступать на детали рисунка, я произнёс заклинание и коснулся оникса на перстне.
Джексон мгновенно материализовался возле моих ног.
— Ого! — проговорил он, оглядевшись. — Ничего себе! Кто-то потратил немало времени, чтобы сделать это.
— Хотелось бы знать, кто.
Фамильяр задрал голову и уставился на обрезок верёвки.
— Видимо, тот, кто повесился здесь, — проговорил он.
— Видимо? Мне нужно знать точно.
Джексон сделал несколько шагов, помахивая хвостом. Его усы завибрировали, затем резко встопорщились.
— Здесь призвали демона! — объявил он. — Но сделал это одержимый. Да, думаю, повесившийся приложил руку к ритуалу. Вернее, его руку приложили.
— Значит, один демон вселился в монаха, чтобы призвать другого?
— Выглядит всё именно так. Впервые слышу о таком, если честно.
Я ещё раз взглянул на сигил. Причудливые символы были вписаны в сложные геометрические построения: пересекающиеся лучи, квадраты, круги и треугольники. И всё это образовывали единое целое, хотя лишь опытный глаз сумел бы уловить в этой мешанине единый образ.
— Нарисовано кровью? — спросил я.
— Да.