— Благодарю, но это слишком лестное сравнение.
— Отчего же? Наоборот. Геракл для себя старался, бессмертным стать хотел — потому и чудовищ убивал. А вы, кажется, и правда, своё дело любите.
— Люблю. Но на вещи стараюсь смотреть здраво. Каждый должен делать то, что может, и не отчаиваться из-за того, над чем не властен.
— Очень мудрые слова, господин Блаунт. Даже удивительно слышать их от такого молодого человека. Уж простите! Я ведь почему миф про Орфея вспомнил? Вы, наверное, подумали, что меня в нём любовная история более всего привлекает. Не стану отрицать, сюжет красивый, но я хотел про другое сказать: почему бедного кифареда в конце разорвали пьяные вакханки?
— Сказать по правде, не имею представления.
— Греки больше всего боялись обезуметь. Для них это было всё равно что стать частью хаоса — ну, вроде как в ехидну или гидру превратиться. А пьяные считались всё равно что безумные. Поэтому греки старались не напиваться — вино водой один к шести разбавляли. Вакханки и есть воплощение хаоса. Орфей пытался вернуть жену из царства мёртвых. Но умершим не место среди живых. Если б ему удалось, он нарушил бы заведённый богами порядок — принёс бы в мир хаос!
— То есть, его уничтожил тот хаос, который он едва не внёс в мир?
— Да, у древних греков наказания были хорошо продуманы, — сказал Уилшоу.
— А за что же тогда боги увековечили память о нём? Он же, вроде как, преступник, по их меркам?
— За преданную любовь, разумеется, — тут Николас Уилшоу тяжело вздохнул. — Ради которой человек чуть мир с ног на уши не поставил.
Мы помолчали. Спустя полминуты Уилшоу взял виолончель и медленно провёл смычком по струнам.
— Вы ведь приехали смерть мистера Тэкери расследовать? — спросил он, не глядя на меня.
Глава 32
— Меня нанял господин Уэллс. У него возникли подозрения, что его приятель умер не в результате отравления кадаверином.
— Мне кажется, это слишком надуманно. А вы как считаете?
— Я думаю, его убили.
— Вот как?! — удивился лорд. — И… в деле замешано колдовство?
— Об этом я пока не хочу говорить.
— Понимаю. Не раскрываете все карты. Разумно. Знаете, я полагаю, что мистер Тэкери хотел с хаосом бороться. И непременно победить рассчитывал. Для того и на врача учился — чтобы смерть победить.
— Смерть это не хаос, — сказал я. — Смерть — это порядок.