– Отец всегда учил меня быть отзывчивым, но, похоже, я забыл об этом.
Я пробубнила себе под нос пару слов о том, какой иногда «отзывчивый» у него отец.
– Я хочу все исправить.
– Что? – спросила я дрожащим голосом.
– Да! – уверенно заявил Роб. – Я не хочу с тобой воевать. Давай начнем наше общение с нового, чистого листа. Я должен позаботиться о тебе. Как брат.
– Как брат, – эхом повторила я, понимая, что безумно надеялась услышать что-то другое.
– Да. Я хочу посидеть с тобой по-семейному. Уверен, что нормальное общение пойдет тебе на пользу. На пользу всем нам. Ситуация в семье и без того непростая, не хотелось бы осложнять ее еще больше.
Я удивленно отодвинула телефон от уха и протерла кулачком глаза: с Робом ли я разговариваю.
– Я могу быть не засранцем, Кэс, – хриплым голосом выдохнул он в трубку. – Я жду тебя.
Роб отключился, но он смотрит в окно, задрав красивое лицо. Он смотрит прямо на меня, гипнотизируя своим взглядом. Он ждет, что я спущусь к нему.
А я безумно хочу и боюсь этого. Я боюсь себя рядом с ним…
Помедлив, в итоге переоделась в джинсы и свитшот с небольшим вырезом. Набросила на плечи толстовку и скрутила хвост на затылке, скрепляя его деревянной спицей.
Немного нервно оглядела себя в зеркале, надеясь, что выгляжу не провокационно.
Но потом усмехнулась: Роб помолвлен. Он сам только что сказал мне, что намерен посидеть по-семейному. Так что не стоит выдумывать себе ничего такого, Кэс.
Роб ждал меня на заднем дворе. Он одобрительно показал мне большой палец.
– Трусишка решила выйти? – почти сразу же он спрятал свою усмешку, кивнув в сторону столика из плетеного ротанга. – Садись!
Он мгновенно оставил меня наедине со своими мыслями. Брат вернулся через несколько минут, неся корзину для пикника.
Под моим удивленным взглядом Роб начал выкладывать еду на столик.
Я следила за его сильными, длинными пальцами и крепкими запястьями. Все, к чему он прикасался, теперь кажется особенным и невероятно желанным.
В довершение всего Роб поставил на середину стола небольшой переносной фонарь, включая его.