Выйдя из дома, Макс решил побриться, он был одет, как зажиточный горожанин и должен был выглядеть безупречно. В Константинополе существовал своеобразный «культ чистоты», обеспеченные граждане даже ванну принимали два раза в день. Когда Макс шел в сторону гавани, он заметил небольшую цирюльню и, возвращаясь обратно, решил в нее зайти. Он попросил цирюльника его побрить. Пока тот хлопотал с бритвой, Макс стал обдумывать, как решить задачи, поставленные перед ним.
«Профессор психологии Светлана Бирман просила дать оценку психологического состояния жителей Константинополя. Ну, какое психологическое состояние, – начал свои размышления Максим, – нормальное психологическое состояние, ходят, смеются, как обычные люди, не буду же я им раздавать тесты с тысячью вопросов и рассказывать, что через год по этим улицам потекут «реки крови». Громов просил выявить микро-нюансы местного диалекта, здесь тоже все просто, произношение более резкое, вероятно, это отголоски первого языка империи, латинского. Что там еще? Неизвестные приемы рукопашного боя, ну, даст Бог, до этого не дойдет. Это все ерунда, главное Шмит. Если сейчас он в Константинополе, то чем он может заниматься? Стать учителем, преподавателем? Маловероятно… Что он может преподавать? Если только квантовую механику. Стать ремесленником? Нет. Завербоваться в армию? Нет. Уйти монастырь? Возможно. Стать профессиональным нищим? Тоже вариант. Вероятно, в первую очередь, его надо искать среди монахов и нищих».
Цирюльник закончил бритье. Макс заплатил ему пять драхм и вышел на улицу.
***
Прошло двадцать девять дней. До возвращения оставалось несколько часов. Максим каждый день по четырнадцать часов ходил по Константинополю. Он обошел все монастыри, побывал почти во всех местах, где собираются нищие. Внимательно вглядывался в лица горожан, но Сергея Шмита не встретил.
Фотий привычным маршрутом шел в Университет. Его кто-то окликнул, он обернулся и увидел старого еврея с очень морщинистым лицом. Старик подошел к Фотию и неожиданно упал на колени.
– О, великий пророк, ты помог моему народу, – сказал старик и стал целовать ему руки.
Фотий испугался и посмотрел по сторонам, улица была пуста, прохожих не было.
Старик продолжил:
– Ты назвал день и год, когда возродится Иудейское царство, ты дал надежду моему народу!
Фотий стоял в полном оцепенении, старик продолжал:
– Я не Моисей, но скажи, куда мне увести людей из этого города, который скоро погибнет. Ведь до страны, что за Атлантическим морем, нам не дойти. Где найти германского Ирода, что будет истреблять моих потомков, чтобы убить его еще в колыбели, ты, великий пророк, ответь, ты же знаешь правду?
Фотий оттолкнул старика и побежал в сторону Университета. Войдя в аудиторию, он закрыл изнутри дверь, обхватил голову руками и с ужасом произнес:
– Что же теперь будет?
Фотий понял, что кто-то из его учеников, несмотря на строжайший запрет, рассказал этому сумасшедшему старику то, что ему знать было не положено, а если не только ему?
В дверь постучали, это были Алексей, Феодор и Иоанн, Фотий дал им очередное задание, а сам стал внимательно рассматривать своих учеников, пытаясь понять, кто из них мог нарушить клятву, данную именем Господа. И здесь он вспомнил, что, когда рассказывал им мировую историю, Алексей на его фразу: «В тысяча девятьсот сорок восьмом году возникло государство Израиль», – резко дернул головой.
«Надо с ним поговорить, возможно, он знает этого сумасшедшего старика, упавшего передо мною на колени», – подумал Фотий.
– 6 -
В последний день пребывания Макса в Константинополе небо, как и всегда, было ясное и безоблачное. Стрелка солнечных часов медленно приближалась к пяти вечера. Максим шел по одной из оживленных улиц Константинополя, настроение у него было отвратительное, до телепортации в будущее оставалось несколько часов и, хотя он проделал очень большую работу, но так и не смог решить главную задачу: разыскать Сергея Шмита. Чтобы отогнать от себя дурные мысли, Максим решил перекусить и зашел в маленькую таверну. Там почти никого не было, лишь за одним из столиков сидели два старика, перед ними стоял небольшой кувшин с вином и две глиняные кружки, один из них что-то очень возбужденно говорил.
«Ну что ж, оценю напоследок психологическое состояние жителей города», – подумал Макс, сел рядом и стал прислушиваться к разговору. То, что он услышал, его ошеломило.
ebooksa