– Нет, Грифф прав, – сказал Моретти с ехидной улыбкой. – Она не обратилась ко мне по имени. Возможно, тебе нужно ее пригласить.
– Нет, – Коул оставался непреклонным.
– Почему нет?
– Ну, не считая того факта, что она выглядит не старше Марии, я даже не помню, как приглашать девушек пойти куда-либо. Мне не приходилось это делать со старшей школы.
– Ничего не изменилось, – уверил его Моретти.
– Сколько можно говорить – со мной все в порядке, – настаивал Коул, подняв ладони вверх.
– Я не хочу ни с кем встречаться. Я живу с моей матерью. Я воспитываю дочь. У меня и так достаточно женщин, с которыми нужно возиться.
Моретти посмотрел на меня.
– Что насчет тебя? Какое у тебя оправдание?
Я пожал плечами.
– Я умнее вас всех, придурки.
Моретти покачал головой.
– Господи, ребята, вы и впрямь как старики. Вы закончите, как те два сварливых чувака в «Статлер и Вальдроф», одиноко сидящие на трибуне, наблюдающие за игрой «Бульдогов», жалуясь на все подряд.
Коул засмеялся.
– А ты где будешь?
– Ох, моя жена и дети уже сведут меня в могилу к этому времени.
Я поднял бровь.
– Я не думал, что у тебя есть жена и дети.
– У меня их нет. Пока что. Но это неизбежно. В моей семье ты должен иметь жену – желательно итальянку, несомненно, католичку – и кучу детей. Они требуют много затрат, они шумные и сводят тебя с ума, но затем ты тратишь остаток жизни, чтобы внушить им вину за все пережитое тобой дерьмо. – Он пожал плечами и отхлебнул пиво. – Вот как это происходит в цикле жизни Моретти.
Я засмеялся.