В первое мгновение я вижу только зелень: роскошный сад посреди зимы, царящей в доме и за его стенами. Запах растительности ошеломляет. Зала наполнена цветами, они пахнут тошнотворно сладко, словно мы плаваем в бассейне, наполненном духа́ми. В помещении не слышно ни звука, и оно выглядит безлюдным.
Но они прячутся где-то здесь.
Я щелкаю пальцами, зажигая огонек, и нагреваю кольцо на левой руке. Чувствую, как магия шевелится в камне, просачивается сквозь мою кожу и течет в моем теле.
Стин обходит комнату по периметру, стреляя в зелень наугад. Снаружи вихрится снег, густой и ослепительно белый, словно танцует свой собственный танец. Солнце зашло несколько часов назад, и теперь снег отражает свет луны, пока во внешнем мире царит зловещий серебристый полумрак.
– Ты так израсходуешь все патроны, – скучающим тоном говорит Теннес. – Будь терпелив. Прибереги пули до тех пор, пока не будешь ясно видеть цель.
Мы пробираемся между апельсиновыми деревьями, прикрывая друг другу спины, пока не оказываемся в центре залы. Мой взгляд падает на то место, откуда доносились удары. А, понятно. Они пытались уничтожить самоцветы, оставшиеся в карте Дании. Мы забрали столько, сколько могли унести, определяя по цвету камней, какую магию можно использовать в качестве оружия. Слуги пытались разбить остальные и превратить их в пыль.
В этот момент я смутно осознаю, что что-то раскачивается у меня над головой. И поднимаю взгляд как раз в тот момент, когда люстра начинает падать. Я отталкиваю Теннеса в сторону и отпрыгиваю сам.
«Одна».
Люстра разбивается об пол на том самом месте, где я стоял мгновение назад. Она буквально взрывается, словно граната из хрусталя.
«Две».
За ней следует вторая.
Я ухитряюсь подняться на ноги и отскочить от третьей.
Когда встаю после прыжка, понимаю, что мои руки пусты. От неожиданности и в спешке я уронил свой пистолет.
Теперь он погребен где-то под этими стеклянными курганами. Третья люстра с такой силой ударяется о паркет, что хрустальные осколки ударяют в окно. Стекло разбивается, но остается в раме, напоминая сверкающую паутину.
Слуги сражаются отчаяннее, чем я ожидал. Точно так же, как сражалась Айви. Я касаюсь своего лица. Моя губа кровоточит. На боку ноет шрам от раны, которую эта девчонка нанесла мне в то зимнее утро.
Я не знал, что при ней есть стекло, и не ожидал, что она превратит его в клинок.
«Полагаю, нельзя недооценивать две вещи, – думаю я мрачно. – Человеческую жадность и магию слуг».
Неожиданно Хелена вылетает из зарослей папоротника и вскакивает на стол-витрину. Она движется так быстро, грациозно и решительно, что я едва успеваю следить за ней. Прежде, чем я делаю хотя бы шаг, она оказывается у меня за спиной и приставляет мне к горлу нож.
Сглатывая, я ощущаю кожей острое лезвие с зазубринами.
Стин стонет и держится за ребра, и из порезов на его теле идет кровь, но он все же поднимается на ноги, пусть и с трудом. Едва он успевает выпрямиться, как на него набрасываются две женщины. Они старше Хелены и, похоже, не пользуются магией для сражения. Одна из них просто визжит, а потом бьет Стина прямо в лицо тяжелой кухонной кастрюлей.
ebooksa