Я ощущаю гудение во всех жилах. Мне каким-то образом нужно показать, что я не потерплю насмешек со стороны всех этих людей, поэтому беру в руки нож и отрезаю огромный кусок жареной свинины.
– Если я оставлю должность портнихи, ты первым узнаешь об этом, Брок, – говорю я, орудуя ножом с угрожающей ловкостью. – И ознаменую свой уход тем, что привяжу тебя к перилам твоими собственными сальными лохмами.
На миг за столом воцаряется тишина, только Брок кашляет, давясь куском булки и едва не задыхаясь. Все смотрят на меня, приоткрыв рты. Это не пустая угроза: вполне вероятно, я могла бы осуществить ее посредством магии.
Потом Лильян разражается довольным смехом и колотит руками по столу:
– Брок, тебе нужно официальное представление? Потому что, мне кажется, Марит вполне можно назвать «Тебе-под-стать».
– Вот тебе «слабая», – ворчу я.
Кажется, я выиграла у прислуги достаточно очков, чтобы спокойно закончить свой ужин. Все начинают расходиться, со звоном ставя тарелки в мойку и принимаясь за свои вечерние дела. За столом остается только Якоб, и его глаза задумчиво блестят за стеклами очков.
– Что такое? – с раздражением спрашиваю я его наконец, запивая еду ягодным компотом.
К моему удивлению, он в молчаливом салюте поднимает за меня свой стакан, а потом отворачивается, но я успеваю заметить на его лице неожиданную радостную улыбку.
Глава восьмая
Мои кошмары – призраки давно ушедшего прошлого, которые всколыхнул мой приезд сюда.
– Это не похоже на него – заставлять нас ждать, – говорит моя сестра. Она отпускает занавеску на кухонном окне, и та распрямляется.
Ингрид тринадцать, мне – шесть, и наш отец опаздывает с работы. Южная шахта Вестергардов, где он работает, находится в трех четвертях часа пути от нашего дома, и он всегда возвращается вовремя, чтобы помыться перед ужином и переодеться, так как приходит весь в известняковой пыли. Он насвистывает, смывая пыль с усов, даже если вода настолько холодная, что в ней плавают кусочки льда.
Я жду, болтая ногами и завязывая узелки на посудном полотенце. Ингрид точно так же завязывает и развязывает узлы на своем носовом платке, потом принимается тереть деревянный стол с таким рвением, что руки у нее краснеют. Она случайно расплескивает воду на ржаной хлеб, и он расползается мокрой массой. Сестра продолжает выглядывать в окно. И наконец мы слышим это – перезвон колокольчиков на сбруе его лошади. Мы бросаемся к окну, и стекло запотевает от нашего дыхания.
Ингрид издает сдавленный звук, когда видит черную униформу с золотыми кисточками. Стук в нашу дверь звучит, словно хруст ветки, ломающейся под весом снега.
Мужчина в черном протягивает конверт, запечатанный круглой темной печатью Вестергардов: молот и кирка. Тонкие пальцы Ингрид дрожат так сильно, что она с трудом вскрывает послание.
Мужчина ждет, пока она читает письмо, потом склоняет увенчанную шляпой голову и официальным тоном произносит:
– Мне очень жаль, барышня. Я должен задать вам несколько вопросов. Вам и вашей сестре.
– Пожалуйста, не сегодня, – сдавленным голосом просит Ингрид. – Вам лучше сделать это потом.
Дверь закрывается за ним с громким стуком, но еще ужаснее звучит щелканье замка, когда Ингрид запирает его. Потому что в этот момент я точно понимаю, что случилось.
ebooksa