Морион

Айле припомнилось то сосущее ощущение в животе, как при сильном голоде, которое возникло, когда Морион обернулась и он узнал ее. Не боль, но дискомфорт, грозящий достигнуть значительного уровня в случае отказа от желаемого.

– Да.

– Это сопротивление начальству, Айла? Ты хочешь, чтобы я вызвал кого-то, кто поможет мне справиться с тобой физически, если мне не удается сделать это вербально?

– Вы этого не сделаете.

– Почему?

– Потому что вы хороший человек. Понимающий и чуткий. И, прежде чем принять окончательное решение, попытаетесь рассмотреть ситуацию с моей точки зрения.

– Айла, твоя прямолинейность обезоруживает и раздражает одновременно, – вздохнул Илия. – Ладно. Объясни мне, как ты видишь ситуацию. Что у тебя с этой девушкой? Ты в нее влюблен?

– Нет.

– Вы друзья?

– Нет.

– Тогда в чем дело?

На минуту Айла впал в прострацию, пытаясь отыскать ответ на вопрос, который ни разу не утрудился задать самому себе.

– Она пережила сильный стресс. Ей была нужна моя помощь.

– О, секс, несомненно, расслабляет. Так что ты уже ей очень помог, молодец! – взорвался Илия.

Наблюдая, как начальник хлопает себя по карманам в неосознанной попытке нащупать пачку сигарет, Айла вежливо напомнил:

– Вы бросили курить.

– Сейчас я жалею об этом. Почти так же сильно, как о том, что согласился выслушать твои признания, – Илия сгорбился и накрыл макушку сцепленными пальцами. – Ты зачем ко мне пришел? Уведомить меня, чтобы я инициировал против тебя санкции? Благодарю. Теперь у меня не осталось выбора. Ты проебал свою карьеру, Айла. В буквальном смысле.

– Ну да, – безмятежно согласился Айла. – Впрочем, я думаю, мы все еще можем обсудить несколько вещей. В конце концов, если меня неминуемо ждут репрессии, почему бы не отсрочить их на несколько дней?

– Что ты имеешь в виду?

– На текущий момент Морион числится свидетельницей. Ее же парень считается убитым неустановленным лицом в ходе свернувшей не туда попытки отобрать имевшееся у него оружие.