Морион

– Мы пока что отрабатываем версии, – ответил Айла с привычной уклончивостью.

– А я тут при чем? Мой муж повесился сам. Да и когда это было. Десять лет прошло.

– Я понимаю, что сама идея, что эти события могут быть как-то связаны, совершенно абсурдна, но мы обязаны действовать в соответствии с регламентом, даже если наши действия заведомо бессмысленны. Отчеты, понимаете. Хочешь не хочешь, а делай.

– Понимаю, – кивнула старушка. Айла заметил, что, несмотря на выход в неглиже, губы у нее подкрашены перламутрово-розовой помадой. – Тяжело с начальником?

– Черствый формалист, – вздохнул Айла. – Ноль понимания к нуждам сотрудников.

– Самые никчемные поднимаются наверх. Как пена, – сочувственно покачала головой старушка.

Почувствовав, что контакт со свидетельницей налажен на почве общей неприязни к реальному или воображаемому начальству, Айла перешел к сути.

– Расскажите мне о вашем муже. Каким он был человеком?

– О, тем еще засранцем. Жалею, что он не порешил себя раньше.

Это был неожиданный ответ. С чувством легкого замешательства Айла отпил глоток чая.

– Вы могли бы дать пояснение к характеристике «засранец»?

– Не жизнь с ним была, а мучение. Некоторые люди для того только и рождаются, чтобы других доставать. Все ему было не так, все не эдак. Мне стоило бы сразу сбежать от него, найти такого приятного, симпатичного молодого человека, как вы. Но мы тогда были по-другому воспитаны. Не то, что молодежь сейчас, которая занимается сексом до брака, пьет, курит, принимает наркотики. Вот когда золотое время наступило. Знаете, милый, это ужасно, выходить замуж девственницей. У тебя нет опыта, тебе не с чем сравнить. Думаешь, что этот вялый кусочек плоти – десять сантиметров в хороший день, восемь во все остальные, – это все, что тебе может предложить судьба.

Айла посмотрел на диктофон, не сомневаясь, что Илия прослушает эту запись так же добросовестно, как и предыдущие. В этот раз начальник хотя бы повеселится.

– В итоге я все-таки ушла от Брунуса. Но это случилось после многих, слишком многих лет брака. Я нашла себе хорошего мужчину. Он, – Альгая понизила голос, как девочка-подросток, шепчущаяся с подругой о сексе, – открыл мне страну страсти.

Судя по последующей паузе и сверлящему взгляду, Альгая ждала от Айлы какого-то комментария. Он не нашелся, что сказать, поэтому кивнул с серьезным, понимающим видом. Вдруг вспомнив что-то, Альгая воровато покосилась на дверь.

– Мама, – пояснила она еще тише, показав на дверь пальцем. – Некоторые вещи не следует обсуждать при родителях.

Айла мысленно прыснул, однако сохранил все то же серьезное выражение. И еще раз понимающе кивнул.

– Мы прожили с моим вторым мужем шесть прекрасных лет… – продолжила Альгая, и ее глаза заволокло теплой дымкой ностальгии. – Пока не настало то утро, когда я проснулась и увидела, что его сон перешел в вечный. Впрочем, учитывая все предшествующее, в ту ночь он умер счастливым.

– Я… я рад за него, – пробормотал Айла, притворяясь, что пьет, чтобы заслонить чашкой выражение лица.

– У вас такие красивые глаза, цвета мха, – вдруг отвлеклась Альгая. – И пухлые губы. Женщинам, наверняка, нравятся. У вас есть девушка?