Разговор

– Доказательства указывают на несоответствия, мы видим их как следствие и воспринимать уже можем как данность. Но магия происходит тут, что напрямую показывает виртуальность.

– О чём вы? – заинтересованно спросил Вадим.

– Понимаешь, существуют прямые доказательства. Эх, Александра лучше объясняет, чем я, но всё же. Вот смотри: быстрее скорости света теоретически ничего нет, а если и есть, то оно имеет скорость. Но уже сейчас есть доказанные моменты: в ходе проверки запутанности частиц, как только происходит измерение одной, другая принимает необходимое направление. Были получены данные, что скорость в этом понятии отсутствует, передача данных происходит единовременно, а это ничем, кроме как написанным кодом, не объясняется. Также суперпозиция как прямое доказательство с фотонами света, которые реагируют на наблюдение. Они, будучи неживыми, реагируют на факт наблюдения и, пока ты не наблюдаешь, они ведут себя как волны, а как только ты включаешь наблюдение, они превращаются в частицу. Смоделированная пушка, выстреливая по одному фотону за раз, даёт результат и следы от столкновения волн. Но при написании программы не продумывался тот факт, что кто-то умудрится выпускать один фотон в сторону двух щелей, а результат-то предначертан, вот и получилось, что человек научно наблюдает факт того, что один фотон после выпуска проходит одновременно через два разделённых отверстия, превращается в волну и даёт множественность касаний на плоскости, а как только появляется факт наблюдения – пропадает волновой эффект. Это защита виртуальности от её раскрытия, но наука всё равно упёрта и ищет оправдание. Разве тебе не хочется знать всего этого?

– Вы знаете, Роман, за эту неделю я узнал про наше происхождение и про Вселенную больше, чем за всю жизнь. И, что ещё страшнее, я, кажется, начинаю в это верить, – искренне признался Вадим. – Что делать, если не просто будут получены доказательства того, что мы живём в виртуальном мире, а придёт понимание этого факта? Что будет, если мы осознаем, что мы – плод деятельности машины?

– Вадим, для тебя эта реальность полностью реальна, поскольку ты её продукт. А для меня, допустим, она виртуальна, поскольку, предположим, я пользователь и погружён в неё. Логично предположить, что цель в существовании твоего мира есть у меня, но не у тебя?

Вадим быстро нашёл ответ, но ему не хотелось его озвучивать, и он попытался найти другое объяснение.

– Нет, Вадим, в приведённом примере у нас одна цель – и у тебя, и у меня. Но у меня цель заключается в том, чтобы получить результат, а у тебя – в том, чтобы дать мне этот результат.

– Но какой? Неужели существование целого мира может быть обусловлено единственной целью – сформировать один продвинутый кадр?

– А почему нет? Ты предполагаешь, что виртуальный мир – это суперсложная конструкция, а может оказаться так, что в двадцатиметровом помещении сидит девушка-администратор и управляет десятью – пятнадцатью мирами на одном компьютере, а в здании таких помещений больше тысячи, а миров – больше десяти тысяч, и мы с тобой находимся лишь в одном из них. Скажи, какова значимость твоего мира для девушки, которая смотрит за десятью аналогичными? И хорошо, если проект социальный и направлен на развитие общества. А подумай, что, если мы живем в мире, который смоделирован для того, чтобы узнать процент выживания при столкновении с космическим астероидом, и мы находимся на стадии подготовки к тому, чтобы получить возможность решить проблему. И в чём же будет смысл твоего существования в случае однозначно смоделированной для погибели планеты?

Вадим не мог найти даже предположительный ответ на этот вопрос.

– Я думаю, Вадим, в таких мирах не было бы возможности даже вести беседы на эти темы. И уже сам факт нашего разговора, а также ряд показанных нам доказательств и возможность их обнаружить наполняют жизнь смыслом. Вашей целью выступает развитие, познание, вам даны ключевые инструменты, такие как присущее человеку сознание и двигающее вперёд любопытство.

Роман замолчал, а потом рассмеялся и, похлопав Вадима по колену, добавил.

– Вадим, выходи из транса.

Вадим пытался переварить полученную информацию и справиться с давящим на него грузом.

– Вы знаете, одно дело воспринимать это как разговор за стаканчиком алкоголя, а совсем другое – понимать, что собеседник искренне верит в это и предоставляет доводы и доказательства.

– Для меня это как раз лёгкая беседа за бокальчиком ликёра. Верю я, а не ты. Это разговор, а не вербовка. Я ни в коем случае не навязываю тебе своё мировоззрение, а просто рассказываю мнения и известные мне материалы. Даже больше скажу: ты получаешь ответы на задаваемые мне вопросы. Так что твоя позиция накручена и надумана. Как ты захочешь, так данный разговор и воспримешь.

Они оба замолчали. Роман меланхолично смотрел на камин. Вадим пил ликёр и понимал, что ничего не понимает.

– Пойду-ка я, наверное, спать, – сказал Вадим. – Слишком уж большой волной информации меня сегодня накрыло.

– Конечно. Завтра будет не менее интересный день – проверка, как-никак.

– За неё я не переживаю.