– Я думала, тебе будет интересно, что я написала в своей объяснительной, – упрекнула Руна.
– Ты слишком много думаешь. – Рейнар свернул лист бумаги в трубочку и, приставив ее к глазу как подзорную трубку, посмотрел на напарницу. – Твои мозги не привыкли к такой нагрузке. Плевать я хотел, что ты там написала.
Руна вспыхнула, готовая взорваться от возмущения: всему был предел, и терпеть такое хамское отношение от зарвавшегося нахала она больше не собиралась, но зарвавшийся нахал, расплывшись в издевательской улыбке, опередил ее новой репликой:
– Пока ты корпела над объяснительной, чтобы выставить себя в лучшем свете, я получил информацию от Инги Хальсонт касательно предыдущей похожей смерти. – Рейнар протянул Руне свернутый в трубочку лист.
Выдохнув сквозь стиснутые зубы, Руна проглотила обиду: в конце концов, она профессионал своего дела, а потому не будет подаваться на дешевые провокации Рейнара и устраивать истерики на тему дискриминации. Он ждал бурной реакции с ее стороны – значит, самое время его обломать.
Руна постаралась придать лицу сосредоточенно-деловое выражение (по крайней мере, ей казалось, что у нее это получилось) и развернула лист бумаги, который оказался отчетом о вскрытии.
– Симон Хост, белый мужчина пятидесяти шести лет, – Руна зачитала данные об умершем, а затем, когда ее взгляд опустился ниже, озадаченно нахмурилась. – Здесь написано, что его мозг и глаза подверглись термическому воздействию запредельной температуры.
– Проще говоря, поджарились словно в микроволновке, – кивнул Рейнар.
– Точно так же, как глаза и мозг Петера Вирхоффа. – Руна взглянула на дату, указанную в углу отчета. – Вскрытия трупа проводилось на две недели раньше убийства Вирхоффа, но точное время смерти установить не получилось.
– Я выяснил, кем был Симон Хост. – Рейнар закинул руки за голову. – Он работал врачом-экспертом в Гронтвике.
Руна ни разу не была в этом небольшом городке, расположенном в ста сорока километрах от Нивенштадта на берегу залива, но сразу же вспомнила, что Гронтвик славился дорогим элитным жильем: городу повезло оказаться в живописной местности, где одновременно сочетались песчаные дюны, реликтовые леса и скалы, а такие красоты, как известно, словно магнитом притягивали к себе толстосумов из Нивенштадта.
Рейнар тем временем продолжал:
– Труп Симона Хоста случайно обнаружил садовник в отдаленной части городского парка, где обычно бывают только любители долгих пеших прогулок. Вероятно, Хост пролежал там уже несколько дней после смерти. Кисти рук и лицо были обглоданы – скорее всего, постарались бездомные собаки или дикие лисицы, поэтому полицейский не сразу заметили, что глазницы трупа были обуглены изнутри. Вскрытие проводилось в Гронтвике, поэтому описание повреждений не попало в нашу базу данных.
– Значит, смерть Петера Вирхоффа уже вторая в череде похожих убийств.
Рейнар расплылся в едкой улыбке, явно собираясь отпустить очередную колкость об аналитических способностях Руны, но его перебил телефонный звонок.
– Рейнар, – рявкнул от в трубку, а затем, выслушав собеседника на другом конце провода, скривился и процедил сквозь зубы: – Еще одна смерть.
Глава 23
Путь в Рикплатс занял минут сорок. Время близилось к полуночи: воздух стал прохладным, а на темном небе появились первые тусклые звезды в компании тонкого серпа луны.
Эрик свернул с шоссе на дорогу к Рикплатсу, украдкой взглянув на Руну, сидевшую рядом на пассажирском сидении. Он отметил сомкнутые в напряжении губы, сосредоточенный взгляд и тихое дыхание напарницы.
Надо признать: Руна была красивой, но ее красота ранила Эрика, поскольку он знал, что никогда в жизни не позволит себе сделать шаг навстречу этой хрупкой и одновременно сильной девушке. Он читал людей как раскрытую книгу, а потому понял еще вчера: все действия и поступки Руны Ларк были направлены на достижение некой тайной цели. Только этим объяснялось ее упорное желание работать с Эриком Рейнаром.