Тайный импульс

Он знал о своей репутации в Департаменте: его считали не только самым результативным агентом, но и токсичным грубияном, неспособным к совместной работе. Псих-одиночка – вот, кем он был. Именно поэтому настойчивое стремление Руны Ларк стать напарницей Эрика, даже несмотря на отвратительное отношение с его стороны, казалось подозрительным.

Руна интриговала Эрика: своей тайной целью, красотой и умом. Такое сочетание делало ее одновременно притягательной и опасной. Эрик не мог знать наверняка, стоит ли ей доверять, и эта неопределенность рождала в его черствой душе раздражение вперемешку со странным желанием сблизиться с напарницей, докопаться до ее скрытых мотивов.

Он отдавал себе отчет, что его стремление проникнуть в тайны души Руны Ларк могло привести к обратному эффекту: пытаясь раскрыть секрет напарницы, он рисковал подпустить ее слишком близко к себе. Такого Эрик допустить никак не хотел. У него были особые причины скрывать о себе правду, но рассуждать о них сейчас не стоило – не то время. Они направлялись в Рикплатс на расследование очередного убийства, поэтому к черту все эти мысли: работа прежде всего!

Вскоре красно-синие всполохи света, окрасившие сумрак, возвестили о прибытии к месту. Эрик остановил «БМВ» возле дома адвоката Микаэля Фебера, где уже были припаркованы полицейские машины и фургон скорой помощи.

Эрик не часто бывал в элитном пригороде Нивенштадта, поскольку жестокие нападения криптоморфов случались здесь редко. Покой обитавших в шикарных особняках бизнесменов, адвокатов, телезвезд и других богатейших людей страны берегли высокие заборы и новейшие охранные системы, а потому криптоморфы старались обходить Рикплатс стороной. Гораздо проще напасть на жертву где-нибудь на заброшенной стройке или в темных закоулках нищенских кварталов Нивенштадта, чем рисковать быть схваченным, перебираясь через утыканный видеокамерами забор.

Впрочем, криптоморфа, убившего Микаэля Фебера, это не остановило. А значит, мотивом убийства была не жажда быстрой крови, как это часто бывало у многих криптоморфов, а какая-то определенная цель. Теперь предстояло узнать, связана ли смерть адвоката с убийствами Симона Хоста и Петера Вирхоффа.

Когда Эрик вслед за Руной выбрался из «БМВ», он увидел полицейских, врачей и судмедэкспертов, заполнивших двор адвокатского дома. Санитары подносили к фургону носилки, на которых лежало грузное тело в черном мешке – не трудно было догадаться, что в нем находился труп Микаэля Фебера.

Направляясь к эпицентру событий по вымощенной камнем дорожке, Эрик заметил на лужайке труп добермана, огороженный черно-желтой полицейской лентой. При виде собаки с выжженными глазами Руна покачала головой, Эрик же отвел взгляд и стиснул зубы от злости. Смерть пса, защищавшего дом своего хозяина, снова подтвердила первоначальную догадку: криптоморф, убивший Фебера, преследовал четкую цель и не собирался ни перед чем останавливаться.

Приблизившись к санитарам, готовым загрузить в фургон носилки с трупом, Эрик взмахнул удостоверением Департамента:

– Притормозите. Дайте взглянуть.

Он надел латексные перчатки, которые всегда носил в кармане куртки, и расстегнул черный мешок. Эрик уже знал, как выглядит Микаэль Фебер: по пути в Рикплатс Руна нашла фотографию адвоката в интернете. Без всяких сомнений погибший был Микаэлем Фебером, вот только вместо поросячьих глазок, запомнившихся Эрику по снимку, на бледном пухлом лице черными провалам зияли выжженные изнутри глазницы. Зрелище было настолько ужасным, что Эрик невольно содрогнулся, хотя за годы работы в Департаменте повидал многое. Страшно было подумать, в каких муках погибал адвокат – впрочем, как и другие жертвы таинственного криптоморфа. За что они поплатились своими жизнями? Вот вопрос, на который теперь предстояло найти ответ.

Эрик кинул быстрый взгляд на Руну: к его удивлению, она рассматривала обезображенное лицо Фебера с отстраненным спокойствием, и лишь сосредоточенный взгляд выдавал внутреннее напряжение напарницы. Не было никаких сомнений в том, что чудовищная смерть адвоката потрясла Руну не меньше Эрика, но он понимал: его юная напарница не могла дать ни малейшего повода заподозрить себя в слабости или трусости.

Поняв, каких усилий стоит этой упрямой девчонке сохранять спокойствие, Эрик невольно улыбнулся уголком губ, но тут же вернул лицу серьезное выражение: негоже лыбиться на месте преступления. Тем более именно в это мгновение к ним направлялась заплаканная блондинка пятидесяти лет в элегантном плаще – очевидно, жена Микаэля Фебера. Эрик уже знал из отчета полицейских, что женщина вернулась домой в тот самый момент, когда на адвоката напал криптоморф. Из того же самого отчета он помнил, что жену Фебера звали Анной.

– Я хочу с ним попрощаться, – всхлипнула женщина, приблизившись к агентам Департамента.

– Сейчас не стоит, – отрезал Эрик. Он кивнул санитарам, и они поняли его без слов: пора затаскивать труп в фургон. – У вас еще будет такая возможность.

Анна Фебер, прижав сомкнутые в замок ладони к груди, заплаканными глазами наблюдала за тем, как черный мешок с телом ее мужа скрылся внутри фургона. Санитары захлопнули двери, и спустя мгновение катафалк покинул двор адвокатского дома.

Эрик терпеть не мог допрашивать свидетелей и жертв преступлений. Мартин Ландер часто упрекал бывшего напарника в том, что тот мог быть грубым и черствым при общении с пострадавшими людьми. На самом же деле Эрик просто старался быть честным прежде всего перед самим собой. Погибших все равно не вернешь к жизни, так зачем же строить притворную скорбь на лице, когда допрашиваешь свидетелей преступления или родственников жертвы? Эти люди служили для Эрика всего лишь источниками информации, и именно поэтому, разговаривая с ними, он вел себя максимально равнодушно и отстраненно. Такое поведение в очередной раз подтверждало уверенность коллег Эрика в том, что он был циничным сухарем, нацеленным лишь на достижение результата любой ценой – будь то слезы родственников жертв или вымотанные нервы свидетелей.

Впрочем, раз уж теперь у Эрика появилась новая напарница, он с удовольствием переложил бы на нее бремя общения с женой Микаэля Фебера. Дамочка явно была на грани истерики, и Эрику меньше всего хотелось сейчас тратить силы на то, чтобы успокоить ее и привести в чувства. Пусть отдувается Руна Ларк, раз уж ей так хотелось работать вместе с ним!

Эрик едва заметно кивнул напарнице: мол, приступай. К его удивлению, Руна поняла его без слов. Она перевела участливый взгляд на Анну Фебер и обратилась к ней спокойным голосом:

– Я понимаю, как вам сейчас тяжело. Но нам нужно знать, что произошло. Пожалуйста, расскажите обо все, что вы видели.