Руна опустила взгляд, просматривая строчки текста.
– Год назад в суде рассматривалось дело, по которому Филип Куверт проходил ответчиком. Согласно утверждениям стороны обвинения, Куверт, находясь в пьяном состоянии за рулем внедорожника, сбил семью из трех человек на шоссе Т-13 по пути из Гронтвика в Нивенштадт. Двое пострадавших погибли на месте, еще одна жертва с переломами угодила в больницу.
– И что постановил суд? – спросил Крот, все это время с интересом слушавший Руну – в отличие от Рейнара, который, казалось, погрузился в свои мысли.
Руна перелистнула страницу и, пробежав взглядом текст, ответила:
– Первичное медицинское освидетельствование Куверта проходило в частной клинике в Гронтвике, расположенном ближе всего к месту наезда. Лабораторные тесты, проведенные врачом-экспертом Симоном Хостом, не обнаружили алкоголя в крови Филипа Куверта. А его адвокат, Микаэль Фебер, доказал, что пострадавшие переходили шоссе в неположенном месте, таким образом исключив непосредственную вину своего подзащитного. Филип Куверт отделался денежной компенсацией, которую тот перечислил на счет единственной выжившей в наезде жертвы. Она же выступала и стороной обвинения.
– Тарья Нурми, – зачитал Рейнар имя из файла, а затем сказал Кроту: – Откопай досье на нее.
Крот послушно кивнул и, отвернувшись к компьютеру, застучал толстыми пальцами по клавиатуре, в то время как Руна продолжила зачитывать информацию из файла о деле Филипа Куверта:
– Согласно этим данным, при наезде, совершенном Кувертом, погибли родители Тарьи, Андерс и Кристина Нурми. Девушка была их единственной дочерью. После аварии Тарью госпитализировали в больницу, поэтому на судебное заседание она не явилась.
– Готово! – Крот хлопнул в ладоши, когда на мониторе появились фотографии девушки и короткое досье на нее. – Снимки сделали в больнице, куда поступила Тарья, чтобы зафиксировать ее повреждения для суда. Вот ее лицо.
Крот увеличил одну из фотографий на весь экран. Руна и Рейнар прильнули ближе к монитору, рассматривая девушку. Руна по привычке, выработанной за время учебы в Академии, автоматически отметила наиболее запоминающиеся черты внешности: бледное осунувшееся лицо, окаймленное прямыми темными волосами, маленький, чуть вздернутый нос, тонкие губы с немного опущенными вниз уголками. Лицо девушки покрывали множественные ссадины и кровоподтеки: очевидно, ей здорово досталось, когда внедорожник сбил ее на шоссе вместе с родителями.
Но больше всего запоминались глаза Тарьи: глубоко посаженные под нахмуренными бровями, черные, глядящие будто сквозь пространство и прожигающие насквозь…
Руна непроизвольно передернулась и тайком посмотрела на Рейнара: напарник тоже отвел взгляд от фотографии, словно не в силах выдержать негативную энергию, исходившую от глаз Тарьи Нурми.
– Ну и взгляд, – прокомментировал Крот, который тоже рассматривал фотографию. – Как будто она тебя не замечает, но при этом готова испепелить на месте.
– Вероятно, этим она и занимается, – тихо заметил Рейнар и отпрянул от монитора.
– Думаешь, она и есть наш криптоморф? – спросила Руна.
– Покажи другие фотографии, – вместо ответа сказал Рейнар, обратившись к Кроту.
Айтишник, щелкая мышкой, поочередно выводил на монитор остальные снимки из файла Тарьи Нурми. Руна поморщилась, рассматривая фотографии голой спины и задней поверхности шеи, покрытых синяками и кровоточащими ссадинами. Затем на экране появились снимки травмированных конечностей. Руна закусила нижнюю губу, представив себе ту боль, которую испытала Тарья Нурми: судя по фотографиям, у девушки были сломаны правое предплечье и левое бедро, не считая множественных ушибов и гематом.
– Круто ей досталось, – потрясенно сказал Крот.
– Теперь выведи досье, – скомандовал Рейнар. После того, как фотографии на мониторе сменились строчками текста, он быстро зачитал: – Тарья Нурми, восемнадцать лет. Единственная дочь Андерса и Кристины Нурми. Студентка первого курса Политехнического университета Нивенштадта. Интересы в суде представлял адвокат, назначенный государством.
– Как и все адвокаты, назначенные государством, он наверняка сделал свою работу спустя рукава, – заметила Руна. – Микаэль Фебер, защищавший Филипа Куверта, оказался более опытным и хитрым.
ebooksa