– Тогда как ты объяснишь следы? – Лангер не хотел действовать на нервы напарнице, которая по непонятной причине была не в своей тарелке, но все-таки не смог удержаться от ответных шпилек. – А вмятины с внутренней стороны крышек?
Вздохнув, Флориан ответила с едва скрываемым раздражением в голосе:
– Лангер, но ведь все это можно легко инсценировать!
– Но зачем? – Лангер ухмыльнулся и отошел в сторону, всматриваясь в пейзаж на севере, где высились голые черные скалы, словно застрявшие среди низких грязно-серых туч.
Непонятное, смутное ощущение никак не давало Лангеру покоя. Он вновь перебрал в уме все то странное, что привлекло его внимание на острове.
Ясень. Три женщины. Карлики. Эмблема с козлами на капоте внедорожника. Кладбище на севере. Черная река. Волк. Великанша Хелен. Пес Гарм. Разрытые могилы.
События, факты, лица напоминали кусочки головоломки, которые пока никак не хотели складываться в единую картину.
– Давайте посмотрим трупы, – Лангер обратился к Торвальду.
Шеф полиции согласно кивнул и, развернувшись, по тропинке направился к аллее, которая вела к мосту.
Флориан молча последовала за ним.
* * *
Хелен поднялась на крыльцо, сбила прилипший к сапогам снег и зашла в древний каменный дом, сокрытый в глубине кладбища.
В полумраке комнате ее окружили три исполина.
– Мы тебя ждали, Хель. – Послышался тяжелый голос Ангрбоды.
По ее тону Хелен поняла, что случилось нечто важное.
Три исполина расступились, и Хелен увидела, кто находился за их мощными спинами: капюшон оранжевой куртки скрывал его лицо, но она бы все равно узнала этого человека.
Локильд. Ее отец.
– Ты вернулся, – она не спрашивала, а утверждала.
Локильд кивнул и выступил из тени. Свет с улицы озарил лишь острый подбородок, остальное лицо скрывал капюшон.
– Ётунгхейм не изменился, – голос Локильда трещал, как сухие прутья в костре. – Я чувствую, что час близок. Мы все это чувствуем.