– Отец, ты как всегда прав!
Довольно улыбнувшись, Локильд скомандовал трескучим голосом:
– Ну а теперь – за работу! Мы нападем, как только солнце станет черным!
Великаны бросились к сундукам, вытаскивая оттуда пулеметы, ружья и снаряды, как вдруг с улицы раздался громкий лай Гарма, а затем – его радостный щенячий визг.
Локильд и великаны выбежали из дома и в изумлении остановились на крыльце, не в силах поверить в увиденное.
– Наконец-то, – прошептал Локильд.
Среди сугробов стоял огромный лохматый волк, по сравнению с которым Гарм казался щенком. Желтые светящиеся глаза волка смотрели на великанов и Локильда: он узнал их и пришел к ним.
– О, Фенрир, ты вернулся! – со слезами радости прошептала Хель, упав на колени перед исполинским волком.
Глава 16
Тучи словно материализовались из морозного воздуха, в считанные секунды затянув весь небосвод, и теперь солнце мутным пятном светило сквозь серую пелену.
Флориан с горечью осознала, что вместе с резкой сменой погоды вернулось ощущение скрытой тревоги, которое не давало покоя с того момента, как она впервые увидела острова Гиннунг. Но сейчас это чувство казалось куда более интенсивным, жгло и ныло в самой глубине души, словно раскрытая кровоточащая рана.
Флориан покорно шла по занесенной снегом тропинке следом за Лангером, но ноги будто отказывались ей повиноваться.
«Уезжайте с этого острова как можно скорее», – Флориан вспомнила зловещие слова Фрейи, и на мгновение у нее возникло непреодолимое желание схватить Лангера за рукав и утащить его прочь отсюда, с этого проклятого острова, обратно на материк.
Но Лангера, казалось, уже ничто не могло остановить: твердым, уверенным шагом он направлялся по тропинке к ясеню.
– Похоже, Фрейя была права. – Напарник кивнул на небо. – Мы видим солнце в последний раз.
– Неудачная шутка, Лангер, – пробурчала Флориан.
Стиснув зубы, она дала себе команду не раскисать, хотя порой казалось, что с каждым шагом тревога буквально разрывает каждый нейрон ее мозга на части, парализуя волю и мысли. Флориан поглубже засунула руки в карманы пальто, понуро следуя за напарником. Вскоре они вышли к исполинскому ясеню.
Флориан несколько раз повторила про себя это красивое, но в то же время пугающее древнее слово.
У подножия Иггдрасиля, в том месте, где протекал ручей и бил источник, сидели три женщины в мешковатых одеяниях. Низко опущенные капюшоны скрывали их лица. Казалось, женщины не обращали никакого внимания на агентов, продолжая накручивать тонкие волокна шерсти на веретена.