Холмов трагических убийство

– Я больше не могу слушать его бредни! – крикнул Джон и вышел из комнаты.

– Для кого-то бредни, а для кого-то откровение всей жизни. – усмехнувшись, закончил Вилли и снова облизнулся.

Бенсон, Сол, Луна и Джефферсон мигом последовали за Джоном. Было понятно, что это был тот самый разговор, в котором нуждались они оба. Детективы вышли с территории тюрьмы и сели в машину. Дождь только усилился: капли стали больше, и падать они стали чаще.

(И снова) тишина (все та же, душераздирающая!). Ничто могло бы улучшить это положение. Не это ли та самая минута, в которую хочется все объяснить, но что-то не позволяет тебе это сделать, словно что-то сковывает твою волю, с помощью которой ты был готов открыться миру? Если бы не эта потусторонняя сила, совсем скоро бы наступила беззаботность, какая наступает после того, как все, что было заключено в темницах сердца и разума человека, моментально высвобождается и отпускает его, открывая путь новым чувствам.

– Джон… – прервал безмолвие Сол.

– Пожалуйста, не спрашивай меня ничего. – твердо попросил Донлон.

– Ты ведь знаешь, что я не могу не спросить тебя. – горестно ответил другой.

– Нет, я не позволю тебе… – шеф нажал на газ, развернулся и поехал, сам не зная куда.

Следующие двадцать минут его вела лишь слепая интуиция, он не успевал обдумывать то, куда направляется, он был полностью погружен в размышления о прошлом, о котором так редко задумывался.

Голоса, недавно начавшие появляться у него из ниоткуда посреди мыслей, то и дело, что говорили ему: “И куда тебя это привело? Все потеряно, Джон, теперь ты обманываешь не только себя! Что, неужели все это было напрасно? В один миг ты успел растерять все, что у тебя было!”

Шериф начал теряться в мыслях, он, будто растворенный в поедающих его изнутри думах о совершенных ошибках, не понимал, что делать дальше. Но теперь этот вопрос означал для него намного больше, чем любой другой подобный. Нельзя представить себе будущее, когда у тебя нет цели, теперь шериф убедился в этом на своем собственном примере. Нет желания стремиться к чему-то, когда ты знаешь, что это не имеет никакого значения, как и все, что ты делал до этого.

Кажется, слова Говарда не такие уж и странные, они просто опережают его сознание.

Я знал, что Джон не хотел говорить ни с кем в тот момент. В нем все замкнулось – легкий поворот ключа будто перекрыл путь к нему, к тому, чтобы твои слова хоть как-то подействовали на него. Не знаю, что я чувствовал в тот момент, слишком много факторов воздействовали на меня. Ужасно наблюдать за тем, как ставший близким тебе человек мучается в угрызениях совести. Почему-то тебе кажется это несправедливым, но потом ты понимаешь, что все это – отданный долг за совершенное.

Ты тоже будешь корить себя, Сол. Будешь кататься по полу в полном понимании того, что натворил. Я уверен, задуманное тобой просто обязано навредить кому-то другому. Так промышляет жизнь, и ты не уйдешь от беспощадного рока, что в один прекрасный день разделит твою дорогу на до и после…

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

Джон вдруг остановился у какого-то дома. Абсолютно незнакомого никому из прибывших дома.

– Куда нам надо? – не подавая никаких знаков, что он видит и слышит других, спросил шериф, крепко держась за руль своими обледенелыми красными пальцами.

– Отель “Грасиас”, или что-то вроде этого. – коротко, так как любое неточное слово могло обрушиться на него шквалом гнева шефа, ответил Мик. -Это где-то в соседнем штате, около границы.

– Границы между чем? – не до конца понял Джон.

– Между этим штатом и соседним. – пояснил Бенсон, считая этот вопрос откровенно забавным. -Говард сказал, что недалеко от нее как раз находится этот отель.