– Псих не может сойти с ума, разве ты не думаешь обо мне не так? Признайся, чего греха таить, все мы рано или поздно умрем, пора бы уже заканчивать хранить в секрете всякую чертовщину. Вы все думаете, что счастье близко, что скоро вы поймаете его за хвост, вы представляете его как феникса, что в один прекрасный для вас миг зацепиться за ветку и вы хвать!, да поймаете его раз и навсегда. Однако оно вовсе не феникс, оно – как крыса, бегает из угла в угол, и когда вам кажется, что вот-вот, и оно будет у вас, оно ускользает прямо у ваших пальцев. Я знаю о чем говорю, Джон, и ты сам об этом знаешь.
– О чем ты говоришь? Опять он за свое, скоро выведет меня из себя своими чудными намеками.
– Ты знаешь! Просто не помнишь, и в этом вся беда. Злодейства запоминаются лучше всего остального, и потому это помню только я. При каждой встречи с тобой я лишь убеждаюсь в твоей малодушии, Донлон. Никогда ты не сражался за то, что любишь, никогда не жертвовал чем-либо. Все в твоей жизни было получено ложью, ты не ценишь всего, что у тебя есть? Не припомнишь, как тебе досталось звание шерифа? Ну хоть здесь всевышний справедлив – забрал все, что было у этого города! А может, не он сделал это? Может быть ты все испортил, а? Твоя жена была намного лучше тебя, Джон. Пусть она и была мразью, но не настолько, насколько ей являешься ты.
– Заткнись! – Донлон чуть не потерял контроль над движениями и был близок к тому, чтобы достать револьвер. -Не смей называть ее так! Ты не знал ее так, как знал ее я.
– Еще как знаю… Думаю, вы уже знаете кто такая Фрэнсис “чертова изменщица” Шенк.
– Что? – переспросил разъяренный Джон. -Она…
– Так вот… твоя женушка была не далека от нее, в плане распущенности… И та, и другая были отнюдь не верны, как ты думаешь.
– Только не начинай этого, пока я тебе башню не прострелил.
Зная, что Донлон не сделает того, что говорит, Вилли продолжил:
– Думаю, сказал бы тебе кто-то до этого, твоя жизнь бы уже давно покатилась к чертям собачьим. Я, конечно, не знаю, кто стал ее секретным возлюбленным, но, думаю, этот факт раздосадовал тебя не меньше того, когда ты узнал, что она мертва. А знаешь кто ее убил?
Джон замолчал.
– Ха-ха! – Говард не переставал говорить. -Ты не знаешь того, кто убил ее, зато поименно знаешь тех, кого убила она! Жизнь, точно сплошная шутка. Не знаю последний ли это наш разго…
– В Семерке были женщины? – настойчиво спросил Донлон.
– Не понимаю о чем ты. Какая еще женщина?
– Это тебе о чем-нибудь говорит? – вынул Бенсон из кармана помаду и, с твердой злостной решительностью посмотрев в глаза Вилли, показал ее через решетку.
В зрачках Говарда вспыхнуло разочарование, будто его многолетний великий план разбивается о какой-то пустяк.
– Вы все-таки напали на ее след. Или она промахнулась? Одно из двух. Что ж, ладно-ладно, будем считать, что вы меня уговорили. Энн Уилтерс, единственная в своем роде женщина-профессионал в Семерке, которая продержалась с самого начала создания Семерки и до самого ее конца. Но видимо, как оказалось, не такой уж и профессионал…
По правде говоря, конец Безликих был очень, очень разрушительным. Но этого вы от меня уже не узнаете. Пока я даю вам информацию, хоть в количестве крошки, вы не сможете убить меня, потому что кроме меня вам ее никто не предоставит.
– Ты умеешь ставить приоритеты… и паузы. – заметил Бенсон.
Джон немного пришел в себя и, увидя, что неподалеку уже собираются группы внимательно подслушивающих их диалог надзирателей, спокойнее сказал:
ebooksa