Холмов трагических убийство

– Что же ты молчишь? Что же ты молчишь, Джон? Умоляю тебя, только не молчи!

Это ли то самое незнание правды? Это ли та уверенность в безысходности? Это ли то мгновенье, когда все вокруг не имеет значения? В конце концов, это ли не конец чего-то долгого и грандиозного, о чем так тепло вспоминать, но холодно испытывать?

Но шериф был непреклонен. Он держал руку Сола в своем кулаке, не давая стать этому касанию последним между ними. Джон пытался понять, как из дружеского разговора их встреча превратилась в раскрытие тайны, кажущейся тайной всей их жизни.

– Хватит сидеть и ничего не говорить, Джон! Ты ведь знаешь, ты только убиваешь меня, почему всем так сложно сказать правду, чего все постоянно скрывают? О чем все пытаются не говорить, но всегда пользуются этим? Почему нельзя быть хоть капельку честнее, Джон, разве столько лет, сколько мы знаем друг друга, разве они не имеют значения? О боже, Джон, не молчи!

Сол изливался слезами и не мог оторвать кулака от Джона.

– Ты не знал их. Не знал, какими они были, не можешь знать. – вдруг тихо начал Донлон.

– Ты сбил их, да? Ты сделал это, так ведь? – Планк не мог и поднять головы, не мог теперь смотреть в глаза шерифу.

– Они были…

– Неважно какими, черт побери, они были, Джон! Они были моими родными, а ты убил их! Беспощадно расправился с ними, ты ведь не мог просто врезаться в них! На таком шоссе так жестоко не врезаются!

И опять (такое душераздирающее!) молчание. И опять (такое постоянное!) тиканье часов. Минутная стрелка вечно догоняет часовую, но они никак не сойдутся воедино.

– Ты не человек, Джон! Ты никогда не заслуживал должность шерифа, тебе просто повезло, все в твоей жизни получено обманом и несчастьем других людей.

И оба в кабинете сходят с ума, и оба не понимают, что будет дальше.

– А-а! Что в твоей голове, Джон! Что в моей голове!? Как я мог не понять, что ты такой мерзавец.

Хватка Джона ослабла, и Сол выхватил руку и вновь нанес удар, ровно в то же место. Затем еще один, потом еще, и еще. Он не мог остановиться, но в душе понимал, что его удары ничего не значат.

И вот, показалось, что Донлон вот-вот скажет что-то, но он лишь сделал вдох и, вырвавшись из-под ударов Сола, встал и подошел к двери. Считая долгом осуществить желание Планка, он выкрикнул:

– Ми-ик! Сворачивай все это безобразие, планы меняются!

С лестницы спустился Бенсон и, вопросительно и непонятливо посмотрев в сторону своего начальника, спросил:

– И что же тебя заставило…

– Без лишних вопросов, Мик. – строго сказал шериф, не желая продолжать разговор, и начал закрывать дверь. -Просто выгони всех, кого мы тут собрали.

Щель между стеной и проходом исчезла, и Джон обратился к Солу: