Холмов трагических убийство

22
18
20
22
24
26
28
30

Из заметок Дж. Донлона из “Дело о Безликой Семерке”

Тем временем, желтый грузовичок выглядел по-прежнему загадочным и опасным – из какой бы позиции не стреляли преступники, пули всегда оказывались либо в колесе, либо отскакивали от стекла, либо застревали в кузове. Донлон пытался оторваться от него, но у него ничего не выходило – тот все время набирал скорость, а когда видел, что не отстает от патрульной, резко снижал ее, что не подставлять свою заднюю часть. Рон производил выстрел за выстрелом, и, несмотря на достаточно точные попадания в капот, он никак не мог пробить металлическое покрытие.

Поворот приближался.

– Нам нужно их обогнать. В любом случае, Джон. – заключил Уэбли, понимая всю сложность ситуации. -Войдем неудачно на поворот – и нам двоим придет конец, так что либо замедляйся, и тогда нам не видать работы, или жми со всех сил на газ.

Донлон зажал руль еще сильнее, и все с той же невероятной силой стукнул по педали и задержал на ней ногу. Вопреки побочным эффектам от проколотой шины, Джон ловко объела пару-тройку машин в соседнем ряду и, почувствовав, наконец, свои движения, проскочил между фургоном и другой машиной вперед первого.

– Отлично! – воскликнул Рон, уже целясь в стекло злоумышленников.

Он около пяти раз нажал на курок, и если первые четыре пули не попали внутрь, то последняя сделала свое дело – она попала точно в проделанное одним из предыдущих выстрелов отверстие, и попало в плечо водителя.

– Так-то! – с детским азартов выкрикнул молодой полисмен. -В стрельбе мне равных нет!

Джон, с желанием подбодрить своего товарища, воскликнул:

– Так держать, друг! Только не смей убивать их.

В памяти Рона отразилась только последняя фраза, и он сразу вспомнил про легковую пассажирскую. В глазах его потемнело, а руки зашатались. Он попробовал сделать еще несколько выстрелов, но все они – мимо. Страх отвлек его, по своей пессимистичной натуре он снова начал рассматривать только самые пагубные варианты действа. Возможные исходы заставили его замкнуться, он вдруг замолчал и съежился. В воображении его возникла ужасная поза умершего, и он уронил пистолет. Он услышал звук его удара о сиденье и вовремя одумался. Пока тот не скатился на пол, Рон снова взял его и прицелился. И опять (такая душераздирающая!) поза, силуэт, возникший у него в голове. В этот момент, казалось, все стало против него одного, и все силы судьбы противостояли ему; вся мощь природы его, созданная для того, чтобы помогать человеку, вдруг помешала ему и разорвала все пути для побега. Ударило в голову. Он сопротивлялся, но не мог ничего поделать с недугом. Еще секунду продержав револьвер, он упал в беспамятстве, облокотившись на кресло.

***

И почему все те мои герои,

Что к идеалу подойдут,

Рвут мирные свои покои,

И все в беспамятстве падут?

– Рон! Черт, Рон! – послышалось вокруг.

Уэбли постарался открыть глаза, но у него не получилось – они вновь захлопнулись и отказывались открываться.

– Рон, нет! Чтоб тебя, Рон! – опять послышался все тот же донельзя знакомый голос.

Уэбли почувствовал землю, и, протерев глаза, сначала открыл левое, а затем и правое око. Сначала он увидел дым, затем бегущего к нему со слезами на глазах Джона.