По другую сторону Алисы. За гранью

Машин на шоссе становилось всё меньше, правда, до аэропорта ещё далеко. Спустя ещё пять минут неспешной езды, автомобили пропали из поля зрения вовсе. Я заёрзала на сидении.

– Тебе не показалось странным, что дорога подозрительно пуста в такое время, – обратилась я к Чалис, отвернувшись от окна. Я взглянула на Картер и заметила, как сильно она впилась пальцами в руль, даже побелели костяшки.

– Чалис?

Подруга не отрывала взгляда от дороги. И я посмотрела вперёд. Неплотной дымкой на шоссе скользнул туман, словно перетекая из окружавшего дорогу леса. Путь явно не был похож на тот, каким обычно я отправлялась в Гатвик.

– Что происходит? – повысив голос спросила я вновь. Картер что-то произнесла на незнакомом мне языке. Потом она ответила чересчур спокойным тоном:

– Думаю, тебе видней. Но мы точно не едем в аэропорт, – мрачно уведомила меня Чалис. В считанные секунды дорогу озарила вспышка золотого света, я почувствовала удар от столкновения автомобилей, и мир в громком треске погрузился во мрак, поглотив собой весь этот чёртов золотой свет.

Пробуждение было вязким, как густой кисель. Я застонала от головной боли. Открыла глаза и поняла, что мы попали в крупную аварию. Чалис, на первый взгляд, не пострадала, её голова была откинута на подголовник, подушки безопасности не сработали. Я осмотрела себя, цела. Когда мир перестал вертеться перед глазами, а двоившаяся в глазах дверь «мерседеса», вновь слилась в одну, я вышла из машины. На шоссе, словно столкнувшиеся бильярдные шары стояли: знакомый «порш», «мерседес» Чалис и чей-то старый «сааб». На пустой дороге только наши автомобили. Я посмотрела по сторонам. В лунном свете поблёскивало озеро, спрятанное в высокой траве, и о существовании или несуществовании которого, я так хотела забыть. События, произошедшие со мной летом, вновь ожили в памяти. Я тряхнула волосами, сбрасывая оцепенение. Нужно убедиться, что больше никто не пострадал, где бы мы не находились. Я подошла к «саабу». За рулём сидела девушка и её длинные тёмные волосы скрывали лицо подобно полотну. Голова незнакомки покоилась на руле, и задействованной подушки безопасности тоже не наблюдалось. Я подёргала ручку двери «сааба» – заблокировано. Ладно, буду надеяться, что автомобилистка в порядке. Оставив ручку в покое, я прошла к родному «поршу». Джозеф находился в сознании и расфокусировано смотрел через лобовое стекло. Он был всё ещё пристёгнут. Я устремилась к нему. В окно автомобиля я постучала слишком сильно. Муж вздрогнул и, повернувшись в мою сторону, опустил окно.

– Живой? – выпалила я, не понимая, почему только мы с ним в сознании. Он кивнул и заторможено попытался отворить дверцу. Со второй попытки ему это удалось. Его короткое пальто было расстёгнуто, рубашка выглядела мятой. Он запустил пальцы в свои взлохмаченные волосы и пожаловался:

– Голова раскалывается.

Я, не сдержав порыва, стукнула его в плечо.

– А сердце у тебя не болит? Что ты наделал? Зачем сжёг особняк! Дом, где ты вырос? Лишь бы он мне не достался? – прокричала я и отошла от него. Хотелось убраться подальше и орать во всю глотку.

– Элис, – мягко позвал меня Джо.

– Если у тебя нет ответа на мой вопрос, то лучше молчи, – огрызнулась я, всё ещё бредущая в никуда.

– Элис… там девушка…

Я обернулась. Из «сааба», потирая лоб, вышла хозяйка автомобиля. Она была без куртки, чёрное платье с цветочным, как мне показалось, орнаментом развевалось на ветру. Туман доходил ей до самых колен, и длину платья я разглядеть не сумела. Я направилась в её сторону, проигнорировав что-то спросившего меня супруга. Губы незнакомки двигались, но слова были неразличимы. Когда между нами оставался с десяток шагов, я услышала негромкое:

– Элис… Это ты?

Я остановилась и также тихо ответила:

– Да.

Девушка улыбнулась, похоже, с облегчением. Она пошла ко мне навстречу, и мир вокруг нас начал светлеть. Казалось, золотое свечение источает сама незнакомка.

«Золото тебя погубит, дорога приведёт к воде. Путь твой ложен, свет обманчив. Она придёт и будет сделан выбор…» – пронеслось в голове изречение Нормы, пациентки лечебницы. Не успела я опомниться, как всё исчезло в золотом свете, ослепившим меня своей яркостью. Я закрыла глаза, смиряясь со своей судьбой.