Это не робот. Это стоик. А он тем временем продолжал, обнаруживая человеческие черты.
— Вы ошиблись, Лапшин, когда попытались играть с нами, — сказал он. — Теперь вам придется сильно постараться, чтобы снова заслужить наше доверие.
— Уверяю вас, Иван Альбертович, я и не думал ни о каких играх с вами, — запротестовал я. — Но дело требовало того, чтобы когда я встретился с Лейкиным, никого из ваших не было вообще.
— Вы соображаете, что говорите? — бесстрастно спросил меня Васильев. — Вы понимаете, что берете на себя разработку операции? У вас что, есть полномочия решать за органы?!
— У меня есть полномочия думать, — разозлился я. — Послушайте, Иван Альбертович, если вы не перестанете угрожать, мне это когда-нибудь надоест. И тогда за последствия я не отвечаю.
— Что?! — в голосе робота послышался намек на изумление.
— Один раз вы меня напугали, — признал я очевидный факт. — Но больше у вас этот номер не пройдет. Вы будете слушать меня или нет?
Мое перерождение он переваривал всего несколько мгновений.
— Говорите, — сказал он после паузы.
— Слава Богу, — вздохнул я. — Обещаю вам, что негативы вы получите в самом ближайшем будущем.
— А Лейкин? — быстро спросил он.
— Вот-вот, — сказал я. — Вам только дай волю. Именно поэтому я и оторвался от ваших соглядатаев. Они бы тут же схватили и потащили его. И вы бы никогда не увидели свои негативы.
— Да он бы их нам в зубах принес! — не выдержал Иван Альбертович.
Я давно научился угадывать целое по его части, порой даже по незначительной его детали. Может, это излишне самоуверенно звучит, но я привык думать, что не ошибаюсь. Даже мой шеф-предатель признает это, читая те опусы, которые я кладу ему на стол пару раз в неделю. Мне многое стало понятно в этом Иване Альбертовиче по одной его этой последней фразе. Хотя, если честно, то это не такое уж открытие. Почти всеми этими людьми движет жажда власти, причем не открытой, как, скажем, у политиков, не скрывающих своих амбиций, а тайной власти, которая может быть и не зрима, но намного реальнее.
— Не принес бы, — отрезал я. — Он понимает, что негативы — единственное, что может спасти его шкуру.
— В этом есть резон, — пробормотал Васильев себе под нос, но я его услышал.
— Поэтому в зубах он вам ничего приносить не будет, — заверил я его. — И поэтому я вам сейчас нужнее самого лучшего вашего оперативника. Понятно?
Нет, оперативники, кажется, в уголовном розыске, а у них… Черт, да не хочу я ломать себе голову, пусть они сами себе ломают.
Я не слышал, что ответил Васильев, да и по большому счету мне было на это наплевать. Сейчас их ждет кое-что, от чего они себе волосы на заднице порвут от злости. Впрочем, это их проблемы.
— Короче, — сказал я. — Мне нужен оплаченный столик в «Балчуге». Ужин на двоих.
ebooksa