Софочка

– А что, мистер Чёрнсын совсем не может иметь детей? – Не выдержала Бельская.

Мэри осеклась.

– Зачем спрашивать то, что и так ясно? – пожав плечами, женщина медленно затягивалась.

«То же мне собачонку нашла,» думала Франсин, блокируясь. «Что, Даниель ей – игрушка? Хотя всё-таки остатки совести у неё есть! Постеснялась у меня-то уж на глазах забрать Дэна. А не прийти я вовремя?»

Она решительно затушила сигарету. План новой жизни сформировался в её душе. «Да поможет мне Бог!»

– Я пойду проверю детей, – Франсин поднялась.

– С ними же Глеб, – Мэри аж подпрыгнула в кресле.

– Я уверена – они уже спят! – Мадам Тремблей направилась в ту сторону. – Так что, миссис Чёрнсын, извольте забрать своих!

«Выродков,» добавила она про себя.

Франсин шла быстро, не, оглядываясь.

Изумлённые Софочка и Мэри следовали за ней по пятам.

Орлов сидел на кровати Рона и взглянул на женщин тоже с удивлением.

Энн спала, обняв Энтони, а Даниель – Плюша.

– Глеб, помоги миссис Чёрнсын отнести детей, – безапелляционно заявила мадам Тремблей. – Я сегодня ночую здесь.

Мэри и Орлов молча взяли на руки спящих Энтони и Энн.

У девочки даже дыхание не сбилось, а малыш слегка застонав во сне, обнял мать за шею, шепнув сквозь сон: «Ты левнуес…»

Все вышли, а Франсин села на кровать, глядя на сына со странной, кривой, не улыбкой – нервной ухмылкой.

– Бренда, ой, то есть Франсин… – начала было Софочка.

– Вот именно, – мадам Тремблей глянула на неё так, что Бельская осеклась. – Ты, твоё появление воскресили Бренду! Я этого не хочу. Поди вон, пока я тебя не вышвырнула! Я не ревную… Боже Всевышний! Какое же это счастье…

Она рассмеялась, и в её смехе не звучало ни боли не горечи.