Софочка

Франсин занялась приготовлением завтрака, а Глеб направился к кофеварке.

– А вам, Софочка, тоже заварить? – поинтересовался он насмешливо. – А то я вчерашний ваш разлил. О вас же позаботился – кофе на ночь вредно.

– Самогон – по ночам тоже вредно! – огрызнулась она.

– Правильно! – Орлов поставил чашки жене и себе. – Вот и давайте друг друга поддерживать. Врагов, ненавистников и недоброжелателей нам и так хватает!

– Я… – Софи опустила глаза. – Я не буду к вам лезть, обещаю! Только и вы… Не губите себя!

Она взглянула на супругов со слезами в глазах, а те молча смотрели на неё.

– Мистер Орлов… Глеб… Многие самоубийцы думают: ""Без меня ему/ей будет лучше. Я недостоин её! Я должен отпустить её."" Это не так. Вы нужны Франсин! Живите ради неё! Пожалуйста, живите!

Супруги переглянулись. Франсин кивнула, а Орлов пожал плечами.

– Ну, постараюсь… – пробормотал он неуверенно.

* * * * *

Супруги уехали на работу, а Софочка воспользовалась свободным графиком, разрешенным миссис Чёрнсын. Тем более вчера вечером она успела пересмотреть все присланные ей видеоклипы. Рон увёл Даниеля в детский сад, домработница уехала за продуктами, так что Софочка осталась одна.

Она решила осмотреть ту часть дома, куда уходили Орлов и Франсин, но куда её ни разу не приглашали.

"Но мне же и не запрещали сюда заходить, верно?" говорила Бельская сама себе, осторожно двигаясь по коридору.

Всего пара шагов – и вот три двери; налево и впереди – наглухо закрытые, направо – распахнутая настежь.

Она прежде всего ткнулась в левую дверь.

Софи как чувствовала – это была комната Глеба. Кабинет – домашний офис; рабочий стол, вдоль стенки – шкаф-купе, тоже наглухо закрытый.

Она обратила внимание – ни одного зеркала на виду.

"Показатель внутреннего, глубоко запрятанного страха," профессионально отметила она. "Вот, то-то он такого крутого из себя постоянно разыгрывает! Но чего же он так боится? Наверно, всё-таки – инфаркта…"

Бельская не решилась дотронуться до чего либо и перешла в открытую дверь напротив.

Хотя комнату явно только что прибрали, какой-то внутренний беспорядок всё-таки чувствовался.