Что будет в универе – даже думать не хочу. Но теперь уже ничего не поделаешь.
– Кто это был? Парень твой? – отъезжая, водитель начинает проявлять любопытство.
– Нет. Просто козел, – отвечаю тихо, закапываясь глубже в недра толстовки.
– За нами едет.
Оборачиваюсь к заднему стеклу, и по спине медленно начинает течь холодный пот. И вправду едет, заоблачно понтоватый Ройховский Лексус. Повторот за поворотом, квартал за кварталом. Отстает ненадолго, потом снова нагоняет.
– Сука… – тихо шепчу, впиваясь ногтями в кожаную обивку сиденья. Ну вот что ему от меня надо? Мало, что ли, дур на нашем архитектурном, которые не могут сдать Юлию Владимировичу графику, физику зданий или термех? Почему я, почему я, почему я? Мне и так как-то дохуя проблем по жизни.
Картинки рисуются совершенно безрадостные. Вот сейчас мы доедем до общаги. Ройх выйдет из машины, дойдет до дежурной коменды и своим преподавательским авторитетом продавит идею оставить меня ночевать на улице. Там сегодня Мария Петровна, она вообще-то пускает меня, хоть я и возвращаюсь в общагу позже оговоренного часа. Но если свидетелем того будет преподаватель – не пустит.
Может, конечно, у Ройха в планах и нет переться за мной в общагу. Просто хочет зажать меня до неё. И… Это, пожалуй, еще хуже. По крайней мере, я могу прикинуть, к кому на первом этаже могу постучаться, чтоб меня пустили. А вот как отбиваться от озабоченного козла – представляю слабо.
Нет, надо было все-таки заняться самбо, папа ведь говорил, что девушке это не будет лишним, а я…
На стрип пошла.
Сама, блин, путь выбрала.
Да кто бы знал, что так занесет нелегкая.
Когда шла на стрип – с деньгами проблем не было. Ни у меня, ни у отца, который мне наличные подкидывал. Это потом у него проблемы начались. А уж после того, как он повесился, стало совсем худо.
– Приехали, девушка, – покашливает таксист, – с вас полторы тысячи.
– Сколько? – охреневаю. – Ты двадцать минут ехал.
– Ночной тариф, выходной день, – не мигнув и глазом сообщает мужик, – сами не заплатите, могу попросить заплатить вашего козла. Вон он, как раз паркуется.
Увы, он прав – черный Лексус Ройха и вправду ненавязчиво так выворачивает на край парковки. У меня в желудке будто кувыркается что-то склизское и холодное.
Шарюсь по карманам, нахожу выжившие от гонорара два косаря.
Чуть не реву, потому что это не просто не деньги, слезы просто. Надо было забрать у того утырка деньги хоть за сегодняшнее выступление. А это…
– У меня сдачи нет, – упирается водила. Мудила, блядь!
ebooksa