Руки прочь, профессор

– Иванова – звучит гораздо лучше, – перебиваю отчаянно, – и называйте меня так, Юлий Владимирович. Сближаться с вами было плохой идеей. Мы слишком на многие вещи смотрим по-разному.

Он снова тянется ко мне – я отпрыгиваю. Не хочу снова испытывать эту агонию, не хочу слышать шепот тысячи демонов, искушающих не рубить с плеча, дать шанс…

Но чему дать шанс? Он не воспринимает меня всерьез, он не видит во мне взрослого человека. А я… Я уже год плачу по счетам за мать, лежащую в коме. Я сама лично подписывала соглашение на её операцию, которая могла закончиться летальным исходом. Уж всяко я могу здраво оценить, насколько я сейчас готова к беременности и к последующему материнству.

Он мог бы это увидеть.

Но он видит… только стриптизершу. Девочку с пилона, с которой приятно покувыркаться.

А я не готова оставаться для него только ею.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я готов принять этот твой посыл?

Голос Ройха догоняет меня у самого входа, когда я берусь за ручку двери.

Останавливаюсь, оборачиваюсь. Хочется спросить: «А какой посыл вы услышите, Юлий Владимирович?». Но я не буду. Буду узнавать на практике. Мне не привыкать его посылать.

Вместо этого я спрашиваю совершенно другое.

– Ректор уже звонил? По поводу Анькиной записи.

Ройх оказывается не готовым к этому вопросу – на минуту подвисает, потом – смаргивает недоумение, выуживает телефон из кармана.

– Нет. Возможно – он не разобрал еще всю почту. До обеда эта тема должна выплыть.

До обеда. Это хорошо.

Я еще успею сделать отчаянную попытку исправить допущенную в прошлом году оплошность.

Ройх идет по моим пятам молча, по всей видимости, решив дать мне паузу. А может – просто решил, что достаточно уже спалился со мной у универа, в стенах альма-матер – можно и честь знать.

Окликает меня, только когда я прохожу мимо аудитории, в которой он обычно проводит лекции.

Я не оборачиваюсь. Не останавливаюсь. Не из принципов – так просто проще идти вперед. Потому что с каждым шагом до меня доходит все сильнее – если я сделаю то, что сделаю – имею большие шансы уже сегодня получить приказ об отчислении.

Но не сделать… Нет, не могу. Я не такая гадина.

– Егор Васильевич на месте? – в приемной проректора скрещиваю за спиной пальцы на обеих руках крестиками. Только бы был на месте. Второй раз я не хочу проходить через эти «коридоры обреченности».