Да еще и пальцами медленно перебирает. На той руке, которую вчера от Вовкиного кредитора расхерачил.
Пальцы Вовчика с такой злобой стискиваются на моей руке – я почти уверена, что сейчас кость под ними лопнет. А потом он резко сплевывает и шагает в сторону.
– Ебнутые вы тут все какие-то, – роняет напоследок и бочком-бочком протискивается мимо Ройха. Сваливает прочь.
А я…
А у меня подгибаются ноги. И в глазах резко темнеет. Сил моих больше нет. Кончились.
Прихожу в себя от неприятного, аммиачного запаха, ввинчивающегося мне в мозг с настырностью самореза. Противно. Пытаюсь как-то увернуться от этого запаха, но чьи-то безжалостные пальцы пихают пропахший нашатырем тампон. Снова. И снова. И снова.
Особенно раздражающим оказывается неприятный подрагивающий голос, который при более детальном ознакомлении оказывается голосом не кого-нибудь, а Женьки Сергиенко. Нервничающего. И перескакивающего с одного на другое.
– А он точно в полицию не заявит? Мне он сразу не понравился. Я думал, парень Катин, а вы говорите – брат…
– Ну, не папа римский, и слава богу, – голос Ройха над моей головой оказывается эффективнее нашатыря. Ну, точнее – это мне так сперва кажется. Я вздрагиваю, вскакиваю на ноги, а потом меня так резко бросает в жар, что я с трудом не падаю обратно.
– Господи, Иванова, да уймись ты уже наконец, – минуту назад спокойный, обращаясь ко мне, Ройх будто теряет весь этот свой дзен, возвращаясь к своему исходному раздраженному состоянию. Тяжелая ладонь падает на мое плечо, заставляет приземлиться обратно. Я … Даже не протестую. Сквозь круговерть темных и цветных пятен особо даже не получается понять, куда бежать.
– Пей, – под мой нос суют стакан с водой. И это внезапно оказывается очень заманчивый стакан – я ощущаю лютую жажду. А потом прохожусь взглядом по белому рукаву подавшего, по щетинистому подбородку. Цепляюсь взглядом за темные глаза злейшего своего врага, глядящего на меня в упор.
– Отравлено? – выдаю еле шевелящимся языком.
– Конечно, – едко кривится Ройх, – для тебя – мой лучший яд, Катерина.
– Так щедро с вашей стороны…
Господи, что я несу вообще?
Осознаю, ужасаюсь, запоздало заливаюсь краской, забираю стакан, чтобы уткнуться в него носом и не поднимать глаз.
– Ты нас напугала, – тем временем Женька решает, что пришло время для его звездного дебюта и обращается прямо ко мне, – я думал, может, тот парень что-то тебе сломал.
– Он мог, – бесцветно выдыхаю я, между двумя маленькими глотками воды, – это ты позвал?..
– Юлия Владимировича? Д-да, я, – впечатленный однокурсник даже заикаться начинает, – тот… твой брат… очень неприятный.
– Ну, не зря же мы с ним родственники, – болезненно кривлюсь, но судя по недоуменным глазам Женьки – моего сарказма он не понял. Ну и ладно.