Руки прочь, профессор

22
18
20
22
24
26
28
30

Дальше ведь только панель.

Что мне делать?

Хочу прекратить эту пытку сейчас. И чтобы он больше не приходил.

Значит, придется делать то, что я совсем не хочу – идти в атаку. Провоцировать его. Да так, чтобы Марк потом, проглядев записи с камер, ко мне не приебался. Значит, все, что я должна себе позволить, должно смотреться как элементы номера. Отлично. А еще – можно поболтать. Девочки это обожают – личный контакт с клиентом всегда помогает опустошить его карманы.

Главное что? Чтобы он сам зашел за красную линию.

Впрочем, развести такого озабоченного ублюдка будет несложно. Один раз я его уже развела. И сейчас – тоже справлюсь. Тем более, что делать ничего не надо. Вполне характерная выпуклость на брюках уже имеет ярко-выраженный характер. Все что мне надо – слегка его подтолкнуть.

– Профессор, – тяну игриво. Делаю вид, что не знаю его. Потом буду врать Марку, что просто приняла правила игры клиента. Ну, захотел он сходу отыграть препода, и что? Ну, угадал мою фамилию. Скажем честно, более известной фамилии чем Иванова на свете просто нет. Петрова, разве что.

– Неужели вы все еще недовольны, профессор? – сладко тяну, прокручиваясь на пилоне медленно, зацепившись за него одним носком. – Я так старалась, так готовилась, а вы – недовольны? Ну же, скажите, какая у меня оценка?

Ничего не говорит. Просто подбирается вперед, таращась на меня еще пристальней.

Боженька, боженька, и почему ты всегда пихаешь моральных уродов в эстетичную упаковку? Потому что вот по нему – презентабельному роскошному мужику – даже моя матушка не могла сказать, что он лазит студенткам в трусы за зачеты.

– У такого хищника вообще проблем с бабами быть не может, – протянула она тогда, когда огрызки скандала в универе долетели до нас и мне пришлось объясняться.

Мне много тогда перед кем пришлось объясняться. Перед деканатом – в том числе. И в том, что это была осознанная провокация – тоже. И что на самом деле я прекрасно знала билеты, могу ответить не выходя из преподавательской.

Он и вправду похож на хищника, поджарый, мускулистый, темноглазый, источающий странное чувство опасности.

И как только он поднимается на ноги – мое сердце отбывает куда-то в Африку, не удосужившись написать мне прощальную записку.

Шаг, второй, третий…

Он все ближе, мне – все страшнее. Но я не антилопа, я не имею права дать деру тут же, как заметила гепарда. Мне нужно еще немножко потерпеть и потанцевать. Плеснуть ему еще моей кипучей неприязни, что я выдаю за страсть, пусть подавится…

Он выбирает для атаки момент промежуточной связки, предназначенный больше для моего отдыха и разгрузки кипящих от напряжения мышц. Падает вперед, до боли стискивает мои пальцы на пилоне, замирает в нескольких сантиметрах от моего лица.

– Сколько хочешь за ночь, а, Иванова? – шипит сквозь зубы.

– У вас столько нет, – скалюсь я, делая шаг назад. Зря. Потому что он надвигается на меня, преследуя.

– Просто назови мне сумму, Иванова, – настойчиво требует он, зажимая меня у стены, – так сложно? Циферки в твою пустую голову не помещаются?