– Не знаю… Что нам мешает свои благородные желания исполнять на всю свободу… Страхи? Грехи, что ли? – Медведь сопел.
– Не выдумывай, какие у тебя грехи? – погладил его Гамлет. – Никаких грехов для Бога не существует, потому что Он и есть РАДОСТЬ. А из чего она состоит? Из радостей других. И не некоторых, а всех. А когда все радуются? Когда исполняются их желания. Вот Господь и занят исполнениями, хочет, чтобы все дети его радовались. И всё!
– Значит, всё, чего я пожелаю, сбудется? – Медведь сглотнул глупый комок в горле и обнял Цыгана и Гамлета.
Снежная Королева живёт под Питером
Если обычную воду из-под крана заморозить как следует, она освобождается от вредных примесей и становится чистой. Вот и вся сказка о Снежной Королеве.
Однажды мастер кукол куда-то поехал. Куда – куклы не знали. Он положил в небольшой кожаный чемодан чистую рубашку, носки, записную книжку и двух кукол: плясунью Сиситу и мага Румбóльто.
В поездке куклы несколько раз представали перед публикой. Сисита плясала, а Румбольто превращал её в разные предметы и обратно.
Внутри чемодана было темно. Куклам-артистам не привыкать к этому. И всё же маленькая дырочка в коже чемодана позволяла пользоваться ею как окошком. То куклы видели, как Мастер пьёт чай в поезде, то перед ними мелькали обсыпанные снегом кусты. Ведь была зима.
Очень обидно, что чаще, чем кукол, Мастер вынимал свою записную книжку и что-то писал в ней. Куклы предположили, что Мастер сочиняет новую сказку и, как только блокнот оказался опять в чемодане, деревянные артисты решили его полистать.
Головы у обоих были деревянными с раскрашенными личиками. Маг Румбольто красовался в тёмно-бордовой мантии с золотыми звёздами, чёрном бархатном колпаке и золотых туфлях. Его кудрявая седая борода свисала поверх пышного воротника из алого газа. Сисита блистала золотым корсетом из парчи с двумя клюквенными бусинами на каждой грудке. В пляске она размахивала красной капроновой юбкой, показывая сиреневые чулки и стуча золотыми туфельками.
Мастер действительно сочинял сказку.
Жили-были мальчик и девочка. Девочка по имени Герда, а мальчик по фамилии Каев. Они с раннего детства жили в одном дворе, закончили одну школу. Потом Каев ушёл в армию, а Герда его ждала, учась на компьютерных курсах и подрабатывая в редакции одного журнала курьером.
Когда Каев вернулся, они поженились, сняли комнату и стали жить вместе.
Как-то Герда принесла в редакцию несколько рисунков Каева. Их напечатали в журнале, разместили в Интернете, затем последовала небольшая выставка его графики, заказ на оформление книги, ещё одна выставка, с которой раскупили почти все его работы. Его приглашали на приёмы и презентации, в модных журналах помещали интервью и статьи о нём. Телевидение, встречи, новоявленные поклонники, заказчики, – словом, в короткий срок богемная жизнь слопала Каева, как жаба комара.
Вскоре по "Европам" он ездил один, а Герда всё работала в редакции, по вечерам пила чай с хозяйкой квартиры, интеллигентной старушкой, разводившей цветы сверх всякой меры.
– Богема его съела, – вздыхала Герда.
– Жизнь, а не богема, – прихлёбывала чай старушка.
– Он всегда знал, что он гений. И я знала, – удерживала слёзы Герда.
– Поставил себя выше жизни – получит от неё по носу, – колола сахарок старушка.
Каев возвращался из "Европ" нехотя, тихо раздражаясь дома всему. Ткнувшись поочередно в четыре угла комнаты, сразу же уезжал в свою мастерскую. Он действительно много работал: надо было выполнять контракты, но Герда чувствовала сердцем, что любовь его к ней – увы – остыла. Они виделись всё реже и короче. Вскоре пришло время, когда можно стало сказать, что их отношения совсем прекратились.