– Детям порода не нужна, она ведь для меня не собака. Я её удочерила.
Милосердие Клавдии Михайловны поднялось выше человеческих страстей:
– Ещё чаю, и, наверное, пирог с рыбой подошёл. Вам его попробовать непременно нужно!
Но председатель откланялся, сославшись на срочность обысков у соседей. Когда он ушёл, а Барсук и Степан пошли к машине, Марина изрекла:
– Надеюсь, он вас не подозревает в краже косилки?
Клавдия Михайловна подлила себе из молочника в чай:
– Так ты и не поняла, Мариша, что в одном обществе живут люди, которые разделены. Одни считают, что красть нельзя, потому что тогда обязательно украдут что-нибудь у тебя – вещи, чувства, любимого человека. Или ты сам будешь обкрадывать себя, то есть не давать проявиться своему таланту, к примеру. Не дать волю прекрасному чувству доброты в себе, – это тоже кража! Не поняла, что это закон жизни? А у других закон – взять себе. И эти последние никогда не поймут тех, первых.
Однако Лапка не дремала и решила тут же поднять энергетические частоты разговора:
– Но скоро всё изменится! Наш мир перейдёт на следующую ступень и люди проснутся!
– А люди, по вашему мнению, спят? – сказала Марина, волком глянув на будёновку.
– Это не моё мнение, а данные науки: мозг обычного человека работает на десять процентов, а остальное бездействует, то есть, спит, – Ежевика на руках Лапки шумно вздохнула.
– Леопарда Наумовна обладает знаниями об очень любопытной теории, – начала было бабушка, но Марина нашла предлог прервать разговор:
– Савва, встань с земли! Яков, ты тоже! Рядом же стулья!
– Мама, не мешай, тихо, – подавляя голос, ответил ей Савва. – Мы увидели на доске большую жабу, а она – нас. И она от страха описалась!
Марина твёрдо решила ночевать в Москве, но её уговорили оставить Савву на ночь в комнате брата на раскладушке.
Грек Маназ растянулся на песке у моря. В отдалении на белой глиняной стенке его домика радиоприёмник по-прежнему сам себе напевал фокстроты времён Второй мировой войны. Одна из греческих красноглиняных театральных масок, висевших на стене дома, раскачиваясь от морского бриза, легонько постукивала по стене.
Группа ребят, тихо подошедших к учителю, стояла, вдыхая морской солёный дух. Грек сказал, не двигаясь и не раскрывая глаз:
– Присядем на песочек. Был у меня друг один, давно, – начал Грек, глядя в небо, – хороший человек, умный, очень умный. Целый город вращался вокруг его ума. Но этого было мало. Его ученики записывали за ним его слова, и получилось очень много книг. Тогда много городов стали вращаться вокруг его имени, его цитировали… По сей день его цитируют многие начитанные люди. Теперь вокруг его имени вращаются страны… Он изложил правду, но не всю, то есть некую
– А чем? – задала вопрос красавица Эля, отмахнув волосы назад.
– Это сознание нашло себе место вне Природы, то есть в среде планеты, но как бы в неких изолированных пузырях…