«А незаметно как-то в Доле завели про Бога. Раньше я с ним сталкивался чисто теоретически – Библия и из уст персонажей книжек и кино. Марьяна и священники не в счёт».
И тут яшина мысль в голове сверкнула солнечным зайчиком внутрь памяти: Маназ, указывая пальцем на голубое небо Дола, поведал основную схему Бытия:
– Центральное Солнце Вселенной – Солнце Галактики – Солнышко нашей солнечной системы и… ваше внутреннее солнышко. Так ведь и в каждой вашей клеточке есть типа солнышко – центросома. Митохондрии в клетках вашего тела уступили ей главную роль, а сами пошли спатки. Сейчас такие дела у вас начнутся…
«Как же всё разумно у строено – как внизу, так и верху, как малое устроено, так и большое. Все просто!»
Марьяна прошла мимо двери на кухню.
«Получается…. Бог во мне??»
Яша резко сел на кровати. Волосы выбились из «хвоста» и прямые брови построили «крышу». В Библии же это есть!
Яков бросился к книжному шкафу, выдернул Библию и сразу несколько книг шлёпнулись на ноги. После трёх минут судорожного листания страниц, Яша нашёл: « Я Есмь – Господь твой». Это были слова Иисуса. Конечно! Это он и хотел сказать, – сказал, а его вообще не поняли!.. Искра! Я Есмь! Солнце внутреннее у каждого! Конечно же, в каждом, в абсолютно каждом человеке – Бог! Только он здесь, в плоском мире, у каждого в процентах…» Тут Яша лёг на плед, словно на траву Дола, и его словно завернули в тепло и счастье, непонятно откуда наплывшее, и говорящая голова отключилась. И тут случилось странное: Яша осознал, что сердце его дышит.
В Москве-Доске настало резкое похолодание. Ноябрь завершал осень ледяными дождями, морозами по утрам, бил голые ветки деревьев друг об друга, гнал последних птиц долой, и вообще был самим собою.
Люди же, впрочем, как обычно с наступлением осенних холодов, активнее взялись за бизнес. Кто-то обнаружил очередной вид гриппа и принялся торговать лекарствами, кто-то объявил финансовый кризис и падение валюты, кто-то настрочил миллионы плохих курток на продажу, телевидение запустило десятки перестиранных заново проектов.
«Богема» засияла новыми масками на личиках, с иголочки перекроенных на летних операциях: никто никого сразу узнать не может, бугры на лице и теле сияют, выставленные и смазанные, раскрашенные и уклеенные стразами или залапанные чёрными тату.
Наука без перерыва на лето продолжила отвлекать человека от познания себя и разделять объекты познания. Математика цвела сама по себе, биология брела по запылённому от давности пути Фауста – вне души и Духа-Бога. Астрономия продолжала делать вид, что не существует единой системы мира и астрологии, в которой есть человек, а в нём тоже есть звёздное небо и его карты. Это напоминало состарившуюся леди, гадающую на суженого: хочу замуж, но мужчин ненавижу.
Злые газеты, воображая, что несут что-то новое, несли древнюю ненависть и бессильное возмущение. Школы продолжали принуждать миллионы детей к бесплатному десятичасовому рабочему дню, а родители изо всех сил тянуть своих отпрысков по руслам стереотипов преуспевающего члена общества.
Тяжело тянулись дни для стариков: усталость от борьбы с голодом и лишениями.
Люди являлись друг другу «чёрными учителями», варясь в совместном котле, наподобие воронки. Знакомые и незнакомые люди испытывали друг друга, мордовали, обманывали, обкрадывали, отравляли продуктами, заманивали, проклинали, обесточивали, назидали себе в угоду, убивали ножом и ненавистью, сами становясь жертвами на каждом шагу.
И вот, после знойного летнего тормоза, весь этот скрипучий и затхлый водоворот жизни быстрее закрутился каруселями, обманываясь иллюзией собственной новизны, и обманывая ею подрастающее поколение.
Однако, подобно звёздам во мраке, засияли люди-перемены, те, кто по собственной воле уже начали жить иначе. Их математика потихоньку начинала творить чудеса, их биология незаметно смело шагала навстречу неслыханным открытиям, их религиозные взгляды ширились, благодаря желанию всеобщего объединения людей. Кто-то искренне сказал кому-то незнакомому «извините, пожалуйста» или «хорошего вам дня» это понеслось во все стороны, как бриллиантовые брызги чистого родника.
Рассыпавшись по огромной Москве, многие старики открыли в себе шлюзы второй молодости, сели на велосипеды, выбежали в парки, запели, наполнили музеи и выставки, организовали помощь друг другу. Начали просыпаться и молодые. Бескорыстная помощь больным, одиноким, потерявшимся, животным и птицам, фантастически красивые проекты перемены облика города, совместных праздников, игр на воздухе и многое, многое другое незаметно зрело, подобно новому Фениксу, что отращивает свои крылья под слоем пепла.
Телевизоры же ежечасно орали о наступающем «конце света». Отжитое агонизировало, чуя
Наступила зима.