— Парни проверили, уязвимых мест нет, — отчитывается Гар. — Придётся идти напролом.
— Отправляй Рината на подрыв ворот. Он в этом спец, — отдаю команду и надеваю прибор ночного видения. — На каждой вышке по два человека, остальные внутри.
— Будем надеяться на внезапность и массовый сон, — сжимает в ободряющем жесте плечо Шахим. — Главное сутенёра взять живым.
Ринат проскальзывает сквозь темноту, умело обходя пучки шарахающегося света. Через пять минут раздаётся оглушающий взрыв, и наши бойцы заполняют двор, словно стая саранчи. Мы пожираем всё, что попадается на пути, оставляя после себя тела, залитые кровью. Перемешались свои, чужие, крики, выстрелы, языки пламени, ползущие по стенам дома.
В какой-то момент дёргается надежда, что Ника может быть здесь. Она послужила бы хорошей гарантией жизни Илхома, а возможно, и щитом.
Пробиваю себе дорогу внутрь, спеша поймать хитрую тварь, посмевшую поднять руку на мою семью. Кругом трупы, лежащие в неловких позах, раненные, стонущие от боли, поломанная мебель, торчащая злыми оскалами, огонь, лижущий ковры и занавески.
Бегу по лестнице в хозяйские спальни, а рёбра распирает от чувства, что не успел. Выбиваю первую дверь, вторую, на третьей натыкаюсь на застреленного Илхома. У него в груди четыре пулевых отверстия, изо рта стекает тонкая струйка крови, глотка издаёт бурлящий хрип.
Я отказываюсь верить в неудачу, когда информация о жене так близко. Падаю на колени, раздираю рубашку и надавливаю на раны руками, перекрывая, бьющуюся толчками, кровь.
— Где моя жена?! Куда ты её дел?! — ору так, что Илхом открывает глаза.
— Семья… Клянись… — булькает кровавой пеной, вцепляясь в предплечье.
— Твои жёны и дети останутся в живых. Клянусь. Говори!
— Аль-Саффар… Рабыня… Саудов…
Глава 33
Моя жизнь совсем не изменилась за исключением того, что я шарахаюсь от каждой тени и каждого звука. Обещание сына хозяина поместить меня в дом удовольствий пугает больше, чем плеть и клеймо. Пусть не кормят, загружают тяжёлой работой, секут, клеймят калёным железом, только не покушаются на моё тело. Оно не для чужих мужчин. Оно для Мира.
Выметая двор, замечаю на себе взгляд младшего Аль-Саффара. Он следит за моими передвижениями, словно зверь за дичью, впиваясь глазами, наполненными похотью. Несомненно, Рами Джасим красив, той дикой, необузданной красотой, воспетой в легендах востока. В нём соединяется жестокость, надменность, холодная страсть, и от этого страшно вдвойне.
Он не будет с нежностью относится к женщине, он жёстко заставит её ублажать себя. Его не тронут слёзы и мольбы, не остановит боль, не смягчит любовь. Для него я всего лишь собственность, которая не имеет права говорить нет.
— Десять дней, — твержу себе. — Он дал мне десять дней, а прошло всего лишь семь. Не надо на меня так смотреть. Нельзя. У меня есть ещё три дня. Мир, Мир, миленький. Поторопись.
За уборкой двора следует чистка казарм, куда ноги отказываются идти. Столько ужасающих воспоминаний врывается в голову там. Мнусь у входа, переступаю с ноги на ногу, уговаривая себя войти. Снова считаю до десяти, глубоко дышу, пересчитываю третий раз и получаю толчок в спину, не болезненный, но достаточный для того, чтобы я потеряла равновесие, опрокинула ведро и грохнулась на колени.
— Мне каждый раз подталкивать тебя, чтобы ты выполняла свою работу, рабыня? — властный голос впечатыватся в спину, проходясь наждаком по нервам. — За лень и непослушание следует наказание. Ты готова к десяти ударам плетью, Амани?
ebooksa