Реки крови

- Только тех, что были в моей армии на тот момент. А были и другие отряды, охранявшие мои шахты и города. Наемники есть наемники, они вполне могли продать болты, убивающие архимагов, на сторону, особенно за хорошие деньги.

- Значит эту армию нам специально скармливают, а после… а что после? - Роксолана удивленно посмотрела на советницу, - Им же это ничего не даст.

- Все, к Мур сомнения и предположения! - рыкнула Ламия, - Начинаем! Всем по местам! Что делать вы знаете.

*****

Гонта кипел от злости. Проклятые валерианские маги даже не пытались вести себя с ним нормально. И им было совершенно плевать, что это именно он и его подчиненные обезглавили мятежников, уничтожив всех их архимагов, и тем самым обеспечили победу для них, тех кто продолжал воротить нос от ликан и презрительно отворачивался в сторону, стоило им увидеть оборотня без рабского ошейника на теле. Да даже архимаг Ламия, единственный живой советник довоенного Магического Совета и нынешний фактический правитель Валерии, по крайней мере большей части этой страны, называла Гонту и его подчиненных не иначе чем домашними животными. Прилюдно и каждый раз. Правда, в ответ Гонта демонстративно не выражал Ламии своего почтения и не обращался к ней как положено, а иногда и вовсе панибратски ей тыкал. Но проклятая магессса сама начала эту забаву!

А еще была Роксолана. Подруга, любовница, наперсница, соправительница ненавистной Ламии. И эта магесса демонстративно относилась к Гонте хорошо. Чем буквально вызывала зубовный скрежет у оборотня, которому инструкторы вампиры рассказывали о подобном методе воздействия на кого-либо. Они называли это «хороший полицейский, злой полицейский». Гонта не знал, кто такие полицейские, но смысл был понятен и так. Проклятые магессы желали, чтобы все горести и все свои проблемы оборотень рассказывал той из них, кто относится к линканам по-доброму. И от понимания ситуации хотелось сжать белую шею Роксоланы и давить ее пока не хрустнут позвонки, а из глаз не исчезнет жизнь. Но вампиры приказали служить и оборотень подчинялся. По крайне мере пока.

Вот и в очередной раз, проглотив обидное сравнение с животным, Гонта вернулся к свите архимагов и стал ждать дальнейшего развития ситуации. По его мнению, Ламия просто трусила. Враг был разбит, и все, что надо было сделать, это лишь двинуть свои войска вперед и поставить точку в затянувшемся конфликте. Правда, сам Гонта был уверен, что на этом война не закончится. Подавление «мятежа», хотя каждая из сторон гражданской войны считала мятежниками другую, но тут, как говаривали инструкторы, кто победил - тот и прав. Так вот, подавление мятежа и сама гражданская война в Валерии, кроме огромных несчастий для простого народа, принесли и некоторые кардинальные изменения в жизнь страны. Так, например, Валерия, все еще формально оставаясь королевством, больше не имела короля и не имела королевской семьи. И, как слышал сам Гонта, так оно и останется в будущем. Кроме этого, ради победы в гражданской войне Ламия освободила ликан. Теперь оборотни были свободны, пусть это и было пока обычной формальностью, но рабские ошейники с его собратьев снимали везде и всюду. И в отличии от ситуации с наличием или отсутствием в королевстве короля, это вызывало среди населения Валерии большое непонимание, причем, как среди знати, так и среди крестьян. Потому Гонта и был уверен, что сегодня ничего не закончится. Победители обязательно постараются вернуть оборотней в рабство, а значит гражданская война продолжится, просто теперь у нее будут другие участники.

Переговоры с лидерами мятежников прошли для Гонты на краю осознания. Они не волновали оборотня, и он не следил за их ходом и, в отличии от остальной свиты, не волновался за безопасность Ламии и Роксоланы. Чем больше магов погибнет сегодня, тем проще оборотням будет отстоять свою свободу завтра. Движение войск тоже оставило Гонту безучастным. У него не было приказов на эту битву. Он и его подчиненные находились в резерве, и оборотень рассчитывал, что так оно и останется до самого конца сражения.

Которое началось очень даже стандартно, то есть, перекидыванием заклинаний между боевыми магами. Отличало ситуацию лишь количество этих магов с обеих сторон. Их было не просто много, а очень много. Валерия и здесь оправдывала свое неофициальное название королевства магов.

Когда над полем стали появляться первые признаки грядущих магических искажений от пересыщения пространства магической силой, в ход пошли куда более привычные луки и арбалеты, а за ними подтянулись и катапульты. Но щиты и с одной, и с другой стороны были крепки, а маги, их поддерживающие, вели себя безупречно и ошибок не допускали. Артефакты тоже пока работали, хотя явно они истощились куда сильнее магов. И вот, когда легким взмахом руки архимаг Ламия отправила в бой простую пехоту, Гонта осознал, что происходит нечто совсем незапланированное.

На левом фланге, точнее, в той стороне, где этот фланг был, так как самих войск там расположенных оборотень не видел по причине того, что они располагались очень далеко от их ставки командования, там с неба стали бить молнии. Много и часто. И судя по всему, били они по их войскам. И Ламия, и Роксолана с беспокойством уставились в направлении своего левого фланга и несколько раз беспомощно переглянулись.

Гонта заинтересовался. Неужели ловушка все же была, и хваленые архимаги ее не обнаружили? Это было забавно!

Тем временем, отблески молний стали настолько частыми, что стало казаться, что молния всего одна и она бесконечная. Над левым флангом стояло одно сплошное голубоватое свечение, столь яркое, что затмевало собой небесное светило. Оборотень даже прикрыл глаза, которыми стало больно смотреть на подобное представление.

Минут через десять прискакал взмыленный гонец с лицом искаженным от страха и сообщил, что левого фланга больше нет. Все верные Ламии войска, что там находились, либо уничтожены, либо бегут без оглядки. Архимаги переглянулись, и Роксолана, встав на колени и приложив обе руки к земле, стала творить какие-то чары. Свита и Гонта вместе с ними заинтересованно смотрели на это. Минуту ничего не происходило, а затем вдали над левым флангом встал огненный гриб, земля затряслась, до слуха Гонты донесся мощный грохот, а лицо внезапно обожгло налетевшим порывом горячего воздуха. Тяжело вздохнувшая Роксолана поднялась с колен и широко улыбнулась, а Ламия посмотрела прямо на Гонту.

- Животное, быстро узнай что там происходит! - скомандовала проклятая магесса.

Взяв с собой несколько сопровождающих, Гонта поспешил исполнить приказ.

Открывшаяся перед оборотнем картина, и Гонта был в этом абсолютно уверен, останется с ним до конца жизни. Маги продемонстрировали свое могущество, и оборотню было не страшно, но уж очень не комфортно думать о том, как можно противостоять такой силе.

Все поле на левом фланге представляло собой… на ум Гонте пришло сравнение с противнем на котором было много-много обгоревших кусков мяса. И если ближайшие к оборотню куски мяса были очень небольшими кучками, иногда неаккуратно раскиданными на некотором расстоянии друг от друга, до дальние куски мяса были цельными кучками, но оттого не менее поджаренными. Правда это касалось лишь окраин того места, где в небо вознесся огненный гриб, потому как в центре этого события не было ничего кроме огромной ямы.

Живых не было. Ни с одной, ни с другой стороны. Правда, и с той, и с другой стороны эти самые живые активно подходили. Противники активно подтягивали резервы, заполняя ими образовавшуюся пустоту.

Доложив Ламии о результатах своей разведки, Гонта вновь занял место среди свиты, активно обсуждавшей, каким именно образом мятежники смогли организовать столь мощный удар и уничтожить левый фланг армии. Большая часть свитских предполагала наличие у мятежников некоего древнего артефакта, оставшегося в наследство от какого-то из убитых советников-архимагов. Меньшая часть присутствующих предполагала совершение магистрами мятежников некоего магического ритуала, позволившего им осуществить атаку уровня архимага.