Теперь уже пришла очередь Клары смущаться. Ей стало невероятно стыдно, что она живет в подобном отталкивающем месте. Она вдруг подумала, что и одежда на ней, да и сама она выглядит весьма под стать этой развалюхе во тьме.
— Я провожу вас до двери.
— О, это не обязательно.
— Но вы…
— Нет, — отрезала Клара. И сама не узнала собственный голос. С ужасом она услышала в нем стальные и холодные нотки своей матери.
Лукинг кивнул и отпустил ее руку.
— До свидания, мистер Гласс, — сказала Клара. — Благодарю вас, что заступились и проводили меня.
— Мне было нетрудно, — сказал Лукинг.
Клара кивнула, прощаясь, и сделала несколько неуверенных шагов, но тут вдруг боль опять пронзила ее подвернутую лодыжку, она остановилась и застыла на месте.
— Мистер Гласс, вы не проводите меня до двери? — негромко спросила она, не в силах обернуться от стыда. — Я не дойду сама.
— Разумеется, мисс Мэри, — вдохновенно сказал Лукинг и, подойдя, вновь подал ей руку.
Клара неловко улыбнулась. Лукингу Глассу хватило такта, чтобы ничего не сказать по этому поводу.
Клара и ее спутник нырнули в неосвещенное пространство, как будто шагнули в дверь, ведущую прочь из этого мира в страну теней.
— А зачем нужны катушки? — спросил Лукинг.
— Катушки?
— Катушки ниток в ваших волосах.
Клара невольно вскинула руку и, нащупав одну из катушек, потеребила ее, а затем быстро опустила руку обратно.
— Это оберег… — потупившись, сказала она. — От темных сил. Мама говорит, что…
— Мне не нравится, — сказал Лукинг. Он был невероятно честен, и Клара вдруг поймала себя на том, что ей это по душе.
— Наверное, это потому, что я из темных сил, — пошутил, как показалось Кларе, ее спутник, и она рассмеялась.