Рэммора заставила себя собраться. Да, они его уже поймали, но речь ведь идет не о дружеских посиделках. Кто знает, что он может выкинуть. И пусть Мегана уверяет, что цепи нельзя разорвать, но это же всего лишь слова напыщенной гусыни, и только!
Младшая ведьма Кэндл сделала глубокий вздох и, не став стучать или спрашивать чьего-то дозволения, бесцеремонно повернула ручку.
Когда дверь открылась, Рэммора увидела стоящего к ней спиной толстяка. Услышав скрип двери, тот обернулся так резко, будто только и ждал удара в спину. Сразу же стало ясно: он предполагал увидеть не ее. И все равно толстяк разозлился.
— Кто вас впустил? — гневно спросил он. — Вы по записи?
— О, нет-нет, сэр… — начала Рэммора, нацепив маску трагизма и глубоких душевных страданий. — У меня очень срочное дело, и я надеялась, вы мне поможете.
— Боюсь, что мне нет дела до ваших… гхм… дел, — резко сказал хозяин кабинета, усаживаясь в свое кресло и начиная с показной занятостью листать какие-то бумаги в папках. — У меня горит отчет, и мне нужно закрыть его к праздникам.
— Ах! — жалобно выдохнула Рэммора. — Неужели вы меня сейчас выгоните? Неужели в вас нет ни капли сострадания к бедной женщине? Женщине, у которой… — она всхлипнула и промокнула уголок глаза перчаткой, — у которой случилось такое горе…
— Что за горе? — подозрительно поглядел на посетительницу мистер Колдрон.
— Моя… ах, моя… — она не выдержала, разрыдалась и тяжело рухнула в кресло для посетителей.
Клерк вскочил на ноги так резво, как будто в кабинете вдруг, как и за окном, пошел дождь, и тот попал ему за шиворот. Он подошел к плачущей женщине и неловко предложил ей свой платок. Она взяла не глядя, продолжая плакать в кружевную перчатку.
— Что у вас произошло? — спросил мистер Колдрон.
— Моя бедная тетушка… — всхлипнула Рэммора, — ах, как я ее любила…
— Почила с миром? — понимающе спросил мистер Колдрон, утешительно теребя посетительницу по плечу.
Рэммора на мгновение вздрогнула, представив себе, как именно «почила» София Кроу, и ничего мирного в этом не увидела. Но тем не менее хитрая ведьма продолжила:
— Все верно! Она была совсем плоха! И вот… и вот ее не стало.
— Мадам, но чем я-то вам могу помочь? — удивился мистер Колдрон. — Я ведь не занимаюсь похоронными услугами.
— Да, но вы занимаетесь деньгами и имуществом, не так ли? — осторожно выглядывая из-под перчатки, спросила Рэммора. — Мой адвокат, мистер Перкинс, старший партнер конторы «Перкинс и Мобб», что в Лондоне, заверил меня, что мне никто не поможет, кроме некоего почтенного мистера Колдрона, который занимался вопросами завещания и наследования моей тетушки. Он вас очень рекомендовал.
— Лестно слышать, мадам, — покивал клерк и, удостоверившись, что истерика не планируется, поспешил вернуться в свое уютное кресло. Сегодня ему почему-то никак не удавалось просидеть в нем и пяти минут — не к добру это. — И вам все правильно сказали: я занимаюсь деньгами и имуществом, но я не представляю, кем была ваша тетушка и кто вы такая. Прошу вас, утрите слезы и представьтесь.
Рэммора достала пудреницу. Повозившись с защелкой, она откинула крышечку и, сделав вид, что пытается припудрить покрасневший после наигранного плача нос, вытащила оттуда нечто круглое и скользкое. Она крепко сжала это нечто между пальцами, исподтишка направила на клерка и закрыла глаза.
В тот же миг в темноте опущенных век возник размытый образ — будто бы чей-то неясный силуэт. С каждым мгновением фигура по другую сторону стола обретала все большую четкость. Чем различимее она становилась, тем меньше оставалось в ней человеческого.