Мистер Вечный Канун. Уэлихолн,

А еще приедет Скарлетт… Помнишь, я писал тебе о… ну, ты понимаешь, намеках, которые она мне делает? Думаю, ты лучше меня знаешь, что сейчас совершенно другое время и женщины становятся все свободнее в своих взглядах. Скарлетт пишет мне едва ли не два письма в неделю — хорошо, что Корделия не знает. Так вот, твоя тетушка перешла с полупрозрачных намеков на более уверенный слог: она предлагает мне — ты не поверишь! — составить ей компанию на Рождество.

Хочу тебе признаться. Быть может, ты посчитаешь меня неблагонадежным, плохим человеком, но каждое ее письмо приносит мне больше радости, чем у меня бывает за месяц в этом доме. Я всякий раз жду эти письма с нетерпением и боюсь… боюсь, что сделает Корделия, когда узнает о нашей переписке.

Тебе я могу сказать честно: я мечтаю о том дне, когда дверь Крик-Холла закроется за мной навсегда. Но при этом я знаю, что никуда никогда не уйду, ведь еще трое моих детей находятся здесь, и я не могу их оставить… с ними. Мне придется подыскать подходящие слова, чтобы отказать Скарлетт, но, надеюсь, она поймет.

Напиши, как твои дела, что нового в редакции, как планируешь провести Рождество. О Хэллоуине не спрашиваю — знаю: ты его не жалуешь. Может, на следующий год я все же смогу к тебе выбраться.

С гордостью в том, что ты — мой сын,

твой отец Гарри Кэндл

P. S. Если письма от меня вдруг перестанут приходить, не приезжай. Не возвращайся. Если приедешь, тебя уже не отпустят.

Папа».

— Настенные часы остановились, — сообщила Кристина — пока Виктор читал, она продолжала осмотр комнаты.

— Конечно, — кивнул ей погруженный в невеселые мысли Виктор. — Их ведь никто не заводил.

— А здесь, над диваном, раньше висело зеркало. Сейчас его нет.

— Угу, — не придал особого значения открытию сестры Виктор. — Молодец. Ищи еще что-нибудь. Более существенное.

— Да ладно тебе, мистер Важная Птица! — возмутилась Кристина. — Сам-то нашел хоть что-то?! Что там у тебя? Дай посмотреть, я тоже читать умею. Что это?

— Да так, ничего особенного.

Виктор сунул письмо в карман. Ему не хотелось, чтобы сестра прочла его. Отец в нем выглядел слишком жалким. К тому же в письме не было ни намека на то, что с ним случилось. Если не считать действительно неожиданных отношений отца и Скарлетт Тэтч и каких-то дел с фабрикой, в этих строках читалась только лишь обычная, хорошо Виктору знакомая тоска отца.

Единственным, что он для себя уяснил, было то, что отец не мог отправить письмо с призывом о помощи за подписью Бетти Сайзмор. Он готовил к отправке совсем другое письмо, противоречащее приглашению. Не было никакого смысла посылать два. Постскриптум озадачил Виктора больше всего.

И тем не менее среди отцовских бумаг было еще кое-что странное, о чем он едва не забыл, обнаружив письмо…

— Я тут нашел пару банковских переводов, — сказал Виктор и взял отложенную ранее подозрительную папку. — Отец каждый месяц перечислял небольшую сумму на один счет в «Банке гг. Горбэнкс». На имя Софии Кроу. Это имя тебе о чем-то говорит?

— Вроде бы нет, — задумалась Кристина.

— Постой-ка! — Одна из лежащих на столе платежных квитанций вдруг привлекла внимание Виктора. — Тут есть небольшая пометка от руки на полях: «Деньги не доходят. Проверить». И еще — внизу: «Джозеф». И рядом большой вопросительный знак.