Томми попятился и вжался в дверь.
— Да, для этого ты слишком труслив, — подметила старуха. — Зачем тогда? Она не говорила, что пошлют подобное ничтожество. Она вроде бы забыла упомянуть. Но ничего, я у нее спрошу… при первой же встрече.
Томми не понимал, о ком старуха говорит, но сейчас его это не слишком-то интересовало. Он опасался того, что карга может выкинуть. Несмотря на свой возраст, она не выглядела немощной и в любой момент могла соскочить с кровати и наброситься на него.
Старуха будто бы прочитала его мысли:
— Знаешь, что в этом доме принято делать с незваными гостями, маленький проныра?
— Но я не незваный!
Томми так боялся, что начал спорить с очевидными вещами.
— О, что-то не припомню, чтобы высылала тебе приглашение! — Старуха даже затряслась от негодования. — Или было? Не помню. Хотя нет, точно не высылала… А ну говори, что здесь делаешь, пока не запекла тебя в пироге!
Томми вдруг отчетливо представил, как его с толком, профессионально готовят на крошечной кухоньке внизу. Как разжигают духовку, как замешивают тесто в огромной бадье, как повсюду летает мучная пыль и становится жарко, а противень умащивают маслом, чтобы Томми не пригорел.
— Я не хочу в пирог! — заявил мальчик.
— Тогда говори, — велела старуха.
— Я… я не знаю.
— Чего не знаешь? — удивилась женщина. — Зачем явился в чужой дом и бродишь здесь повсюду? Вынюхиваешь, небось, шпионишь? Хочешь вызнать все мои секреты? Но знаешь что? Не видать ей моих секретов!
— Кому «ей»? — только и спросил Томми, по непонятной даже ему самому причине выделивший в словах старухи именно это.
— Замолчи! — рявкнула эта страшная женщина. — Хотя нет, лучше ответь-ка на вопрос, дружок. Или мне отрезать моим любимым кривым ножом твой молодой язык и спросить у него отдельно? Уверена, он будет посговорчивей…
Почему-то Томми сразу же поверил угрозам старухи. Его фантазия, как это зачастую и случалось в самые неподходящие моменты, разыгралась не на шутку. Он явственно представил себе собственный кровоточащий язык, который выплясывает на старухином верстаке и делится с ней всем самым сокровенным.
— Меня зовут… — начал было мальчик, но старуха зарычала и вскинула руку, скрючив длинные пальцы с острыми ногтями.
— Не смей, — процедила она. — Не смей осквернять мой дом этим именем. Я и так знаю, как тебя звать, маленький проныра. И я знаю, что ты здесь ищешь, но тебе его не найти, нет, не найти!
— Кого не найти? — не понял Томми.
— Неважно, — отрезала старуха.