На него глядела та самая нищенка, которую он вчера видел у Крик-Холла! Тот же берет, то же бесформенное пальто, путаные нечесаные волосы едва ли не до пояса, вороватый, ожидающий подвоха или подлости затравленный взгляд. Вглядевшись в ее лицо, Томми с ужасом понял, что это действительно его мисс Мэри, но только опять же без очков, с другой прической и в другой одежде, а еще старше лет на двадцать, хотя из-за неухоженного вида — как будто на все сорок.
— Это она сейчас такая, — с издевкой сказала старуха. — Красавица. Моя Клара. Добренькая глупенькая Клара, которую все ненавидят. Мое самое большое разочарование. Уродина проклятая…
— Нет! — со злостью воскликнул вдруг Томми. — Не говорите о ней так!
Повисла не предвещающая ничего хорошего тишина.
Старуха, не ожидавшая подобной отповеди от мальчишки, застыла, а затем вдруг… расхохоталась.
— О, какие мы храбрые! Подумать только! А кто всего минуту назад трясся у порога, вытирая собой пыль с моей двери, а?
Томми, насупившись, молчал. Он сжимал в руках фотографию и не торопился ставить ее обратно на каминную полку.
— Да, Клара умеет очаровать, — сказала старуха. — Ее нелепая наивность и эта никчемная детская доброта настолько неподдельны, что не могут не покорить глупцов, и даже я порой забываю, как презираю ее.
— Почему вы ее презираете? — спросил Томми угрюмо.
— Ха-ха, любопытно? — ядовито усмехнулась старуха. — Но кажется, на этом праздничном подарочке не стоит твоего имени, дружок.
Томми вдруг вспомнилась тетушка Рэммора. Она не раз произносила эту фразу, когда он пытался у нее что-то узнать или получить.
— Моя тетушка Рэммора тоже так говорит, — сказал он.
— Наверное, это потому, что кое-какая малявка постоянно сует нос в чужие дела?
— Вряд ли из-за этого, — нашелся Томми. — Скорее она просто злая.
— Как у тебя все просто и легко выходит. — Старуха потерла сухие руки — дряхлая сухая кожа посыпалась с кистей, будто хозяйка дома перед этим опустила их в мешок с мукой. — Если не дают, что хочется, — злой. Хотя чего ожидать от… от… — она сморщилась, — Кэндла… Все Кэндлы разбалованные, высокомерные, тщеславные…
— Неправда!
— Вас никогда было не переспорить, — презрительно бросила хозяйка. — Неблагодарное это дело. Лучше скажи мне о Кларе. Зачем ты за ней шел?
Томми не собирался выдавать этой мерзкой страшной старухе свои секреты, поэтому попытался увильнуть:
— Ну, я хотел у нее кое-что спросить, а потом она…
— Что спросить?