Мистер Вечный Канун. Уэлихолн,
Багаж Селен Палмер оказался немногим легче, чем саквояж мистера Грина, и, затаскивая все эти сумки и чемоданы на второй этаж, Виктор был подавлен и придавлен — во всех смыслах. Причем не столько тяжелой ношей, сколько нравоучениями и упреками, по большей части совершенно незаслуженными.
Виктор прекрасно понимал маму и обеих теток, которые, едва заслышав уже успевший засесть у него в печенках голос, поспешили убраться из поля зрения гостьи, отправив отдуваться за всех дядюшку. А тот, в свойственной ему манере, вместо того чтобы лично устроить гостью в ее комнате, отдал на съедение плотоядной старухе бедного племянника. При этом Джозеф Кэндл мельтешил вокруг мадам Палмер и ее носильщика, словно обремененный брюшком волчок.
— Ах, какая радость! Какая радость! — щебетал он. — Мисс Селен Палмер, прекрасно выглядите! Как ваше драгоценное здоровье и… Апчхи!
Чихнул дядюшка, разумеется, демонстративно.
— Сгинь, заразный! — старуха шикнула на него и саркастично заметила: — Подхватить простуду в Крик-Холле — что может быть хуже? Разве что сломать ногу на кладбище.
— Ну вы-то с кладбищем на той самой… — ухмыльнулся дядюшка Джозеф, — на короткой ноге. Правая гостевая спальня, — подмигнул он Виктору и, пока старуха набиралась яда, чтобы ответить, уже исчез.
Стоит ли удивляться, что выслушивать гневную отповедь возмущенной до глубины души гостьи пришлось тому, кто волочил чемоданы…
Отделаться от склочной мисс Палмер Виктору удалось лишь спустя час: ему пришлось не только доставить багаж, но и подвигать мебель в гостевой комнате, лично проверить, в порядке ли шпингалеты на всех окнах, сбегать принести из кухни чашку кофе, вернуться и поменять чашку кофе, а затем выполнить еще множество подобных занудных и утомительных требований.
Спускаясь на первый этаж, Виктор подумал, что, пожалуй, на сегодня маминых гостей с него хватит. Лучше всего было бы исчезнуть из дома до вечера, а то так ведь можно невзначай повстречаться и с тетушкой Скарлетт (вот уж с кем встречаться совсем не хотелось).
Виктор схватился за ручку входной двери в тот самый момент, когда в нее постучали с другой стороны. «Не успел!» — выпущенной в упор пулей пронеслось у него в голове и прошло навылет.
С тяжелым сердцем Виктор открыл дверь.
— Вау! — раздалось из-за порога.
— Что-что? — спросил Виктор и тут же закашлялся, лихорадочно протирая глаза, — через дверной проем в дом ворвались клубы удушливого черного дыма.
В этом дыму кто-то стоял, причем, в отличие от Виктора, незнакомцу непроглядное марево ничуть не мешало.
— Разрешите представиться! — прозвучал прекрасно поставленный глубокий баритон. В манере речи незнакомца было что-то от профессионального зазывалы.
Из тучи выступил, будто на сцену вышел, и сам говоривший. Укутанный в клубы дыма, словно в плащ, в прихожей появился статный мужчина лет тридцати в черном бархатном цилиндре и идеально сидящем пальто. Вокруг шеи незнакомца был повязан шелковый белый шарф, а руки в белоснежных перчатках сжимали резную трость из слоновой кости с круглым золоченым набалдашником.
Как следует протерев глаза от едкого дыма, Виктор смог разобрать лицо гостя: черные брови, прямой нос, аккуратно подстриженная бородка и тонко прочерченные графитовые усики.
— Фред Петровски, — после внушительной паузы, словно ожидая, что его вот-вот узнают, произнес гость. — А также…
Еще одна пауза понадобилась для того, чтобы из дыма появилась на этот раз женская фигура.
— Гвоздь программы! Ослепительная и несравненная! Моя супруга и компаньон, Мари Петровски!